Трофимыч каждый раз выдавал новую «темку», которую Славка подвергал тотальному разгрому. Идеи Трофимыча по большей части были масштабными: «фура», «морской» контейнер, вагон. Причем денег даже на поддон памперсов не было ни у того, ни у другого.
Но разговоры-то…. Сами разговоры…
* * *
В лучшие годы Трофимыча назвали Генералом.
Небольшого роста, плотный, со сплющенным носом и золотыми передними зубами, немногословный с незнакомыми — он скорее смотрелся авторитетом с зоны, чем деловым упертым мужиком, — кем и был тогда на самом деле.
Воздух перемен Трофимыч почуял чутко, по-звериному. И даже радостно. Уволился с завода и уговорил двоих приятелей начать другую жизнь.
В будке путевого обходчика, рядом с железнодорожным полотном, без вентиляции, в чаду свинцовых паров, на «левом» электричестве ночами шла работа. Отливали пломбы для вагонов, клеммы для аккумуляторных проводов. Работу не делили: собирали по свалкам разбитые аккумуляторы и бесхозные свинцовые чушки, тут же плавили, удаляя окислы, разливали в формы, на общественном транспорте, сгибаясь в три погибели, свозили на «базу», где шел почти непрерывный процесс.
«Голод» на их продукцию был большой. Дело стало приносить прибыль.
На Трофимыча помимо основной работы ложилась и вся бумажно-волокитная. Договоры, отчеты, переговоры, банк, исполком, бухгалтер, проверяющие… Пока дело не встало на ноги, он спал по три-четыре часа.
Потом было швейное ателье. Потом мастерская по ремонту холодильников. В планах было производство аккумуляторов. Нашлись специалисты, помещение. Трофимыч тонул в технической документации, мотался по командировкам...
Закончилось судом.
Молоденький следователь сшил дело о краже свинца со свалки. Свалка была государственная. А то, что гнило на свалке — считалось государственным добром. Статья была не шуточная.
Трофимыч три месяца провел в СИЗО, но получил условный срок. Кооперативное движение набирало обороты, Горбачев ездил по стране, трескучие фразы о перестройке ослабили хватку и Трофимыч проскочил сквозь зубцы судебной машины.
«Закон — паутина, — сказал ему адвокат. — Муха увязнет, а шмель проскочит».
Бывшие партеры к этому времени вывели Трофимыча из состава правления, перерегистрировали кооператив, заменили дверные замки, поставили охрану.
Не помогла ни унылая драка, ни жалоба в горисполком. Трофимыч сходил к адвокату, но в суд обращаться не стал.
Заначки хватило, чтобы привезти из Углича два чемодана часов.
Трофимыч стоял у забора на рынке, разложив часы на перевернутом тарном ящике, — и думал.
Был продана старенькая, но еще бойкая «копейка». Он привез из соседней области носки и колготки. Потом трикотажные перчатки и тельняшки…