-- Кто никогда не жульничает. Даже в игре.
-- Кто все сам делает. И отставшему помогает.
-- Кто всегда про Родину помнит, -- это опять Витька. -- Даже если не видел почти.
Это он о себе. Он в Ленинграде и года не прожил, даже если сложить все родительские отпуска. А как начнет рассказывать про Зимний и Адмиралтейство, про Фонтанку и Мойку, так до вечера говорить будет...
Вот бы сюда Азу и Леми и бизнесмена средней руки -- сразу бы поняли, что такое пионер!
-- Вот и получается, что пионер -- всем ребятам пример. И не только ребятам, -- подытожила Валентина Васильевна. -- На вас смотрят сотни глаз -для окружающих вас здесь людей вы не просто мальчишки и девчонки, а пример советских людей. То, что можно простить и даже не заметить на Родине, здесь непростительно. Давайте еще раз хорошенько подумаем, все ли из вас достойны надеть красный галстук вдали от родной земли?
-- А что здесь думать?
-- Что мы, друг друга не знаем, что ли?
-- Не все, -- говорит вдруг Андрюшка Чубенидзе.
Он сводит к переносице густые черные брови и среди шума и гама негромко повторяет:
-- Нет, не все. Третий класс замирает, обернувшись к Андрюшкиной парте.
-- Встань, Андрей, -- говорит Валентина Васильевна. -- Что ты хочешь сказать?
-- Я хочу сказать... -- от волнения Андрюшка начинает говорить с акцентом. -- Вот здесь кричали, что пионер все делает сам. И еще, что мы не просто так, а пример советских людей... А какой же пример Лисицына, если она Махмуда за кукурузой гоняет?
-- Вот это да! -- только и говорит Пустовойт.
Витька присвистывает. Все умолкают, глядя на Светку. Даже под обгоревшей красной кожей Светкиной физиономии видно, как она покраснела.
-- Неправда! -- кричит она. -- С чего ты взял?
-- А ты сама говорила, -- отвечает Андрюшка, упрямо глядя в парту.
-- У нас такого не было, -- крутят головой братья Геленжевские.
-- Ребята, -- Валентина Васильевна сама растерялась, -- кто живет в одной колонии с Лисицыной?
Вика молча поднимается за партой.
-- Вика, это правда?
Теперь все смотрят на нее, ждут ответа. И Саша Пустовойт смотрит, и Андрюшка, и Геленжевские, и сама Светка смотрит.
Светка проходу не даст, если правду сказать. И так вредная, а уж теперь... Но ведь Вика ей говорила, что нехорошо так делать. А Светка что ответила? Что Махмуду за это деньги платят.
Пионер не должен врать.
-- Правда, Валентина Васильевна.
-- Нечего ей в пионерах делать! -- кричит Витька. -- Пускай галстук домой несет!
-- Буржуйка!
Светка ревет, размазывая слезы кулаками.
-- Я не гоняла! Я попросила! Один только раз. Я больная была, а он сам предложил. Ведь правда же, правда? -- с надеждой спрашивает она у Вики. -Скажи, правда?