-- Снег у нас.
-- Реки тронулись.
-- Дожди в Москве.
-- В автобус! В автобус! -- торопит арабчанка-переводчица. И снова папа жмет руки:
-- Привет там передавайте!
Кому привет? И серому апрельскому снегу, и набухшим подо льдом рекам, и дождливому московскому небу...
Папа и Вика смотрят вслед отъезжающему автобусу.
-- Вот так... -- говорит папа. -- Встретились, поговорили... Между прочим, от Москвы до Владивостока вдвое дальше, чем до Каира...
Через три дня дальневосточники сойдут с трапа на бетонное поле Шереметьева. Экспресс помчит их в Москву, и за окном потянутся невесомые березовые рощицы, и поля, и деревеньки, низко нахлобучившие разноцветные крыши.
Вика всхлипывает.
-- Ну, вот еще, -- растерянно говорит папа. -- В такой счастливый день...
-- Домой хочу-у! В Москву-у!! И в Марфино... Чтобы галстук носить. Чтобы дождь был...
-- Целый год молодцом держалась -- и на тебе... Мы же не туристы, Заяц. У нас с тобой работа. -- Папа сам расстроен неожиданной встречей. -- Поехали к маме...
Они идут к автобусу, держа в руках безрадостные призы "Луна-парка".
ПИР ГОРОЙ
Солнце падает за небоскребы Эль-Гузы. В Египте нет вечера, только день и ночь.
Солнце катится по верхушкам эвкалиптов -- это еще день. Солнце валится за горизонт -- это уже ночь. В черном небе вспыхивают звезды и рекламы: разноцветные закорючки, точки, петли. Так малыши рисуют море.
А может, неспроста арабские буквы похожи на волны? Вода для арабов -это жизнь. И человеческую речь здесь услышишь только у колодцев, у Нила, у моря...
Иностранцы плотно запахивают пиджаки, арабы кутаются в шерстяные шарфы -- прохладно.
В Египте вместо зимы и лета -- ночь и день. И зимним днем можно испечься заживо, и летней ночью замерзнуть насмерть. В этом Вика сама убедилась, когда на обратном пути с Красного моря посреди пустыни сломался автобус.
Пока солнце лежало на барханах, ребята сидели в автобусе полумертвые от жары, а едва наступила ночь -- стали кутаться в пыльные половички. Потом взрослые побросали половички в песок, выломали сиденья, облили бензином и подожгли. Так и грелись у костра, пока не завелся мотор.
А расскажи кому-нибудь в Москве, что замерзал в африканской пустыне, -засмеют. Скажут, что замерзнуть в Африке -- все равно что рыбе в воде утонуть...
В Замалеке темно. Дома большие, многоэтажные, а горят всего несколько окон: в каждом доме одна семья. То ли дело ночная Москва! Такой узор разноцветных окон, и за каждым жизнь, люди...
Аза и Леми уже спят. Бавваб Али метет мраморные дорожки, Джон стрижет траву на игровой площадке.