— Мы официально объявим его в розыск, после этого должно пройти шесть месяцев, — объяснили мне.
До официального засвидетельствования факта смерти должно пройти шесть месяцев. Я вспомнила, что женщина может выйти замуж только через шесть месяцев после развода. Наверное, в цифре шесть есть что-то мистическое.
Когда я вернулась домой, мама спросила, как все прошло. Я принялась излагать всю процедуру по порядку, словно пересказывая сюжет фильма.
— Слишком просто, — заключила мама, надувшись, как маленький ребенок.
День клонился к вечеру, но солнце сияло по-прежнему ярко. Цветы с вишни давно облетели, и на ветках уже появилось множество молодых зеленых листочков.
— Не люблю это время года, организм ведет себя совершенно непредсказуемо, — пробормотала мама, вернув своему лицу соответствующее возрасту выражение. Она поправила прядку на виске. Волосы были совсем седыми.
— А где Момо? — словно только что вспомнив, спросила мама.
— В школе, — ответила я, а мама опять поправила прядку. «Мама, пожалуйста, не умирай», — словно вяло бросая ей вдогонку, подумала я. Неужели этот дом был всегда таким солнечным? По гостиной то там, то тут пробегали яркие искорки. В стеклянном стакане стоял одуванчик — его принесла Момо. Цветок полностью раскрылся, собирая в себя солнечный свет. Всё сверкало: и стол, и стулья, за отсутствием сидящих плотно придвинутые к столу, и пол, которого касались ножки стульев, и валяющиеся на полу домашние тапочки Момо, и мелкие соринки, прилипшие к ним, и седина на волосах убирающей сор мамы, и опухшая от работы с водой ладонь, которая то и дело прикасалась к седым прядкам, и идущая от ладони морщинистая рука, и даже складки в завернутом до локтя рукаве.
— Солнце прямо слепит глаза, — пожаловалась я. Мама улыбнулась.
— В такой день должны найтись все пропавшие вещи.
— Неужели найдутся? — переспросила я, на что мама опять улыбнулась. Не сказав больше ни слова, прищурив глаза, она глядела на солнце.
— Надо сварить агар-агар, — сказала мама.
— Агар-агар — это вот эти палки? — засмеялась Момо.
— Уже два часа замачивается, хватит, я думаю. Теперь его надо хорошенько промыть и очистить.
Момо опустила руки в глубокую миску, заполненную до краев водой, и принялась мять агар-агар.
— Бабушка, посмотри, вот так хватит?
В её лице, повернутом ко мне в профиль, проступал облик Рэя. В её носике. И ещё в краешках губ, когда она смеялась.
Отрывая от желатиновой полоски маленькие кусочки, Момо кидала их в слабо кипящую воду.
— Ой, вода трепыхается!
— Как это трепыхается?!
— Ну, она еще не трясется, как желе, только трепыхается.