. Старики тянули свадебную песню. Оставив маме новорожденную Момо, мы с Рэем присутствовали на церемонии. За то недолгое время до исчезновения мужа, сестра родила мальчика, сразу после этого умерла мать Рэя, а в следующем году в семье сестры появился еще один мальчик-погодка. Казалось, что за этот период жизни столько всего случилось, хотя прошло всего четыре — пять лет.
— Неужели Рэя и в самом деле уже нет в живых?
Мама ничего не ответила.
— И у тебя, Кэй, седины прибавилось, — вместо этого заметила она. — В будничной жизни можно спрятать всё, что угодно. Всё, о чём не хочется открыто заявлять.
— Почему бы тебе не написать роман? — предложил Сэйдзи.
— Я пыталась писать что-то вроде новелл, но роман, похоже, не мой жанр.
Мы сидели в кафе друг против друга. Интересно, сколько лет Сэйдзи не заговаривал со мной о работе? С выхода моего первого сборника эссе прошло уже почти десять лет.
— Почему тебе опять пришла идея работать со мной?
Я думала, что мы оба намеренно избегаем этой темы.
Вероятно, есть люди, которым нравится сочетать сексуальные взаимоотношения с деловыми, но я явно не относилась к их числу. Сэйдзи, как казалось раньше, тоже.
— Особого повода нет, — проговорил Сэйдзи и следом обмолвился, — но…
— Что «но»?
— Просто я люблю, как вы пишете.
На слово «люблю» тело откликнулось неприятной болью.
— Но почему именно сейчас?
— Знаете, я все время думал об этом.
«Перестань говорить так официально», — чуть было не вырвалось у меня. Но Сэйдзи всегда разговаривал со мной так. Вот уже десять лет подряд он смеялся одним и тем же беззвучным смехом и говорил одними и теми же вежливыми фразами.
— Значит, это конец? Мы больше не будем вместе? — с моих губ слетели слова встревоженной женщины. Я и в самом деле была в смятении.
— Не говорите так, — тихо ответил Сэйдзи.
— Но я больше не думаю о Рэе, совсем не думаю, — шепотом закричала я.
— Неужели?
Посыпалось. Так же, как у Момо. Чувства Сэйдзи разлетелись вокруг. Это походило не на искры, а скорее на то, будто в воздух швырнули горсть мелких и острых осколков.
— Ты говорил мне о ревности. Это из-за неё?
— Наверное, дело не в ревности.
— Тогда из-за чего? — допытывалась я. Заморосив, чувства Сэйдзи, не прекращая, продолжали осыпать меня.
— Может, я потерял надежду.
— Надежду? — у меня заныло под ложечкой. Слова «надежда» и «люблю» равно причиняли мне боль.
— Давай выйдем отсюда. Здесь очень жарко. Пройдемся по ветерку, — цепляясь за соломинку, попросила я. Сэйдзи опустил глаза и раскрыл блокнот. Я невольно залюбовалась жестким профилем его лица.