С усилием, Десантник разорвал психический контакт, благодарный за то, что его доспехи Библиария были оборудованы психическим капюшоном. Магус был силен, и Две Говорящие Головы уже устал.
К нему помчались Генокрады. Библиарий поднял свой штурмовой болтер и послал в них град сердитых пуль. Огонь трассирующих снарядов разорвал ночь. Первого Генокрада тяжелые пули разорвали на клочки. Другой уклонился от них с нечеловеческой скоростью.
Утренняя Звезда прыгнул между Библиарием и его противником. Мелькнул коготь, и тело старика распалось на две половины. Две Говорящие Головы бросился со своим топором, желая ударить как можно сильнее, клинок холодно вспыхнул и прошел через шею Генокрада. Он отпрыгнул назад, чтобы избежать его рефлекторных предсмертных конвульсий.
Магус рассмеялся.
- Ты не можешь убежать. Зачем сражаться?
Толстяк сосредоточился, и вокруг его головы заиграл ореол силы. Библиарий вел по нему огонь, но какая-то сила отбивала снаряды, заставляя их безопасно взрываться в нескольких футах от своей цели.
Две Говорящие Головы пошел вперед, замахнувшись топором. Он чувствовал, как в нем росла сила, когда лезвие по дуге понеслось к цели. Что-то остановило его в футе от головы Магуса. Сильные мускулы вздулись под доспехами, когда он проталкивал его вперед. Серво-моторы заскулили, добавляя ему свою силу.
Медленно, непреклонно, Десантник приближал лезвие к своему врагу. От сосредоточенности по бровям толстяка потек пот. На его лице отобразился страх. Он не мог спастись, и он это знал.
Когда пропала концентрация, он издал один единственный вопль. Силовой топор рассек его от головы до паха. Две Говорящие Головы почувствовал, как предсмертный психический крик Магуса разнесся по ночи. Он чувствовал, как на расстоянии ему ответило сотни умов, сквозь непроницаемый туманный занавес он услышал приближающиеся шорохи.
Зная, что единственный шанс выжить лежал в побеге, Две Говорящие Головы повернулся и начал бежать.
Глава 4
- Наш мир мертв, - сказал Свирепый Ласка. Некоторые Десантники заворчали насчет того, что он говорил об этом прямо, а не придерживался ритуала. Он заставил их замолчать коротким взмахом правой руки. Когда он заговорил вновь, его тон был резким и свирепым.
- Этот ритуал – обман. Он – пережиток прошлого. Зачем притворяться? Может, вы хотите обманывать сами себя, оставаясь на старых путях, но я – нет.
Вы можете аллегорично рассказывать о наших клятвах Императору, ужасе Генокрадов или природе проклятия. Я избрал говорить правду.
Наши люди мертвы или порабощены, а мы сидим здесь как старухи, спрашивая себя, что делать. Разве нас околдовали? Когда мы были столь нерешительны? Настоящий воин в подобной ситуации не имеет выбора. Мы должны мстить за наших людей. Наше оружие должно отведать вражеской крови. Не встретиться с ними будет означать трусость.