«Москвич» стоял на прежнем месте. Но из подвального окошка не было видно людей — слишком низко. Жаль. Я с удовольствием посмотрел бы на них. Но и так сумею нагнать на парней страху. Я поднял пистолет, опустил предохранитель и дважды выстрелил в боковое стекло. С таким расчетом, чтобы пуля пробила и само стекло, и потолок.
К сожалению, эффектного звука я не услышал. Пули не разбили стекло, только оставили две дырки. Потолок, очевидно, продырявить удалось, но тоже без громкого звука. На какое-то мгновение я увидел водителя. Мне показалось, что это был тот же парень, которому Баринов отдавал ночью свой «дипломат» — низкорослый. Но машина тут же сорвалась с места и быстро скрылась из поля зрения.
Значит, это все-таки люди Рамазана.
Я отдавал себе отчет, что противостоять ему в одиночку я не смогу. Это только в кино супергерои в одиночестве воюют с серьезными уголовными авторитетами, пачками укладывают на больничные кровати или на «каталки» в морге их людей и в итоге побеждают. Я — совсем не супергерой. Я соответствующей подготовки и навыков не имею. Я могу только попугать иногда, как сейчас. Иногда дать кому-то несколько заслуженных пинков, как недавно. Но и это хорошо. По крайней мере это дает мне возможность хотя бы иногда почувствовать себя одиноким. Сейчас одиночество мне просто необходимо.
Машина укатила.
Вот теперь, наверное, можно и выходить. Но — соблюдая осторожность. Кто может точно сказать, что у дверей подъезда меня не дожидается некто, готовый стрелять более эффективно, чем только что стрелял я. И потому, спрятав пистолет, я прошел через весь подвал, вскрыл дверь в крайний подъезд и вышел там, где меня никто ждать не мог. После полумрака подвала пришлось зажмуриться от отражающего свет грязного снега. И только после этого осмотреться. Никого.
Теперь можно и на тренировку отправляться без опасений, что за мной кто-то увяжется…
* * *
Следующие несколько часов прошли совершенно спокойно, если не считать неимоверного количества замечаний, сделанных мне тренером.
— Что с тобой сегодня? — спрашивал он. — Ты словно со всеми сразу драться готов. И всем вызов бросаешь. Угомонись…
И это в то время, когда я сам чувствовал себя по-настоящему спокойным и мудрым человеком, занимающимся восточными единоборствами. Очевидно, внутреннее возбуждение лезло из меня вопреки моему желанию, и со стороны это было весьма заметно.
— Садись в угол и подыши пять минут… — в конце концов, сенсей[10] не выдержал моего рвения.
Вообще-то это всегда считалось успокаивающим наказанием. Следовало сесть на колени лицом в угол, чтобы никого не видеть, и выполнять дыхательные упражнения. На десять биений сердца вдох, на десять — пауза, на десять — выдох, на следующие десять — снова пауза. Потом новый цикл. И так пять минут. Сначала от такого способа дыхания начинает кружиться голова. Но головокружение быстро проходит, и очищаются сначала легкие, а потом и мысли. Это, похоже, действительно помогло мне. По крайней мере с тренировки я вышел спокойным и уверенным в себе. А перед работой уверенность в себе необходима. Бывают ситуации, что приходится только за счет спокойствия и вылезать из передряг. А самое главное, успокоившись, я почувствовал, что и как мне следует делать. Не отсиживаться и не прятаться в своей норе, как я делал весь день. Нужно действовать, и действовать энергично.