«Однажды, — думал Эрик, — однажды Рулле прилетит сюда сам. Он радостно каркнет и сядет на мое плечо. Но еще не сейчас, еще слишком рано, это слишком далеко и высоко для него. Я должен кормить его, чтобы он вырос сильным и смог сюда долететь. И не только сюда, но и выше — на самую корону на верхушке крепости».
Эрик зажмурился и представил себе, сколько всего оттуда можно увидеть. Наверное, самые дальние шхеры, а может, даже и Данию. Вот бы оказаться там темной ночью и посмотреть, как горят маяки! Об этом можно было бы рассказать фрекен.
«Фрекен, — скажет он, — сперва, пока не стемнело, я видел всё: от города до самого моря и даже дальше, по ту сторону пролива. Я думаю, это были колокольни, и, наверное, в Дании, потому что флаг я тоже видел: он был красно-белый. Как датский. А потом, когда стемнело, один за другим зажглись маяки, как звезды на небе».
А фрекен удивится, сколько он всего увидел.
И тогда он расскажет, что еще видел, как с острова Винга шел пароход. На борту горели огни, капитан стоял на мостике и смотрел на него в бинокль. Эрик помахал ему, и капитан помахал в ответ, а потом дал свисток, такой громкий, что эхо прокатилось по всему Гётеборгу.
Фрекен попросит его продолжить, а когда он закончит, скажет:
«Эрик, ты знаешь почти всё на свете. Ты можешь, когда вырастешь, стать учителем. Мне кажется, у тебя это получится».
Эрик обведет взглядом класс и согласится с ней. Да, пожалуй, она права.
«Но, — все-таки возразит он, — это невозможно».
Он увидит, как огорчится фрекен, и сам огорчится, но все равно вынужден будет сказать:
«Я еду на Аляску. Это важнее всего».
И когда он расскажет ей о своем папе в Америке, фрекен поймет его и ответит:
«Эрик, решать тебе».
Эрик вздохнул, расправил свою тетрадку и раскрыл ее в том месте, где переписал из книги о птицах все самое важное о воронах:
«Серая ворона всеядна. Взрослые особи любят ягоды, падаль и отбросы. Молодые птицы питаются насекомыми, например мухами».
Рулле пристрастился к мухам всего недели две назад, поначалу он ел только размоченный хлеб и размятую картошку. Быть может, ему пора отведать и другую пищу, такую, которую едят взрослые вороны? Ягод в это время года еще не сыщешь, падаль — звучит ужасно. Но может, попробовать дать ему картофельные очистки, ведь это можно назвать отбросами?
«Пока что картофельные очистки, — записал Эрик. — И малина — летом, если удастся найти».
Потом он сложил тетрадку пополам, засунул ее в задний карман вместе с огрызком карандаша и собрался уходить. Раздался треск, Эрик знал, что это сломался карандаш, но сейчас ему было не до этого. На сегодня он записал всё.