— Просто мне хочется подарить тебе это, — ответила она и вручила дочери коробочку, перевязанную лентой с бантом.
— Поехали домой? — спросил Даниэль, одной рукой поднимая Габи, а другой обнимая жену за плечи.
— Да. — Пенни радостно улыбнулась. — Не могу думать ни о чем другом. Поехали домой.
— Папа сказал — он покатает тебя на вертолете завтра, — говорила Габи, на ходу развязывая бант на коробочке с подарком.
— Правда? — Пенни пожала руку Даниэля. — Это смешно, потому что папа знает, как я ненавижу летать.
Даниэль пожал плечами, улыбаясь. Габи залилась веселым смехом:
— Он сказал, что это особый случай, поэтому ты не сможешь сказать «нет».
— Даниэль… — Пенни пыталась протестовать.
Он взял ее за руку и, покружив, обхватив руками, поднял в воздух. Габи взвизгнула и побежала вперед.
— Не вздумай положить меня на плечо, Даниэль Картрайт! — возмущалась Пенни.
— Давай, папа! Сделай это!
Пенни было так смешно, что она не могла сопротивляться.
— Скажи «да», Пенни, — приказал он. — Скажи «да» вертолетной прогулке — или я отнесу тебя таким образом к машине.
Она безуспешно попыталась вывернуться еще раз, а затем сдалась.
— Да! — она рассмеялась. — Я сдаюсь!
— Хорошо, — сказал Даниэль и поставил ее на ноги.
Но она не могла обижаться на него. Не в этот момент, когда он схватил ее обеими руками, в ритме танца наклонил назад и радостно поцеловал.
Раздались аплодисменты.
Пенни забыла, что она по-прежнему в военной форме и что вокруг них другие люди. Щеки ее зарделись, а Даниэль ответил поклоном, прежде чем снова обнять жену и дочь.
— Давайте, девочки, поехали домой.
У Пенни и в мыслях не было оспаривать этот однозначный приказ.
Вертолет, вибрируя и гудя, поднимался в небо. Пенни зажмурила глаза.
— Можешь посмотреть, — сказал Даниэль.
Она, не глядя, знала — он улыбается и его глаза в авиаторских очках смотрят не туда, куда должны бы смотреть, а на нее.
Пенни покачала головой. Нет.
— За все эти годы ты никогда не летала со мной.
— Ты знаешь, как я ненавижу летать, Даниэль.
Он усмехнулся:
— Это говорит женщина, которая облетела полмира дважды за четыре месяца. Ты только посмотри, Пен. Пожалуйста, посмотри! — уговаривал он.
Но она лишь судорожно хватала воздух, будто была на грани приступа астмы.
Не так давно она видела, как «Черные ястребы» приземлялись в пустыне… Пенни ненавидела, что ей приходилось летать.
— Пенни?
— Хорошо.
Она медленно открыла один глаз, а потом другой. Ее сердце билось с перебоями, прежде чем она смогла взять себя в руки.
Это было потрясающе!
Услышав смех Даниэля, Пенни посмотрела на него: