Он помолчал. Отошел к окну, вернулся.
— И этой статьей я горжусь, если хочешь знать. Я написал ее по велению совести, прошу прощения за громкие слова. И я бы, может, еще подумал, писать ее или нет, я ленивый человек, и это не моя тема. Но я встретил тебя… Одни великий писатель хорошо сказал, что прокуроров у нас достаточно, а вот защитников!.. Да если просто старуха мать получит хорошую пенсию за героя-сына, а вдове дадут хорошую квартиру, ради одного этого стоит писать такие статьи! Вот я тебе все объяснил…
И Малинин сам налил Ермакову еще минеральной.
Он стоял возле кресла, глядя на бывшего соседа сверху. И тот поднялся навстречу, они оказались лицом к лицу.
— Вот такие, как ты, и есть главное зло! — тихо проговорил Ермаков. — Вы своими баснями морочите людям голову, создаете превратную картину жизни. Отучаете работать, уважать законы…
— А ты что же, всерьез считаешь, что жизнь изменится к лучшему, если действовать такими сильными средствами? — усмехнулся Малинин.
— Да, — отвечал Ермаков. — Да! И сильными в том числе.
Он хотел еще что-то сказать, но передумал или не нашел слов. Они с Малининым все Стояли лицом к лицу, и было мгновение, когда казалось — они кинутся друг на друга. И тут Ермаков сделал шаг назад. И еще шаг.
— Ну-ну, спокойно, — сказал он. — Спокойно! — Погрозил пальцем самому себе и пошел к двери.
— Я тебя оторвал от работы?
— Ничего.
— Как дома-то?
— Что? Дома как? Нормально.
— Когда в рейс?
— Сегодня в ночь.
— Вот здесь, пожалуйста, распишись.
— Где?
— Вот, вверху. Ты даешь подписку об ответственности за дачу ложных показаний. Статья сто восемьдесят первая.
Ермаков протянул бланк. Губкин расписался.
Они сидели в кабинете начальника депо.
Ермаков спросил официальным тоном:
— Что можете сообщить следствию о происшествии на шестьдесят третьем километре Кашинского пути?
— Мы увидели платформы, — отвечал Губкин. — Тимонии мне крикнул: «Прыгай». Применил экстренное торможение. Я прыгнул.
— Экстренное торможение сработало?
— Сработало.
— Минуточку. Я спрашиваю… Слушайте внимательно мой вопрос, Губкин. Экстренное торможение сработало?
— Сработало.
Он был абсолютно спокоен. Сидел напротив, смотрел на Ермакова. Смотрел и ждал — весь внимание.
— Результаты расшифровки скоростемерной ленты, однако, ясно указывают па недостаточное падение скорости при экстренном торможении, примененном машинистом Тимониным… Чем вы можете это объяснить?
Губкин лишь пожал плечами.
— Не допускаете ли вы, что недостаточная эффективность торможения могла быть вызвана какой-либо неисправностью? Например, утечкой воздуха в компрессоре?