Я надела купальник, платье и отправилась к самой мелкой лагуне на берегу. Ее щадящая глубина напоминала «лягушатник» — как доктор прописал. Пляж, в который она упиралась, с одной стороны ограничивался скалами, в одной из которых я когда-то оборудовала себе под жилье пещеру. Может, перебраться туда на время?
Я легла в теплую колышущуюся воду, подставив все тело целебным ласкам океана. Воспоминания о Германе накрыли меня с первой же волной, а когда волна схлынула, я поняла, что рыдаю. Почти по-настоящему, соленой водой, промывавшей мне глаза, унося и растворяя в огромном море тоску. Меня неуправляемо сжимало и колотило, как при настоящем плаче, который раньше я видела лишь со стороны, — но только слезы мне подарил океан.
Действительно, это помогает. В душе стихла буря и установилось равновесие, тоска теперь была светла. Неужели каждый раз, как захочется поплакать, мне нужно лезть в воду?
Всласть наревевшись, я выбралась из лагуны и села на камень у кромки прибоя, боком к солнечным лучам, чтобы не обжечь свежий рубец, и в следующий момент увидела, как из моей пещеры выходят Юра и Аля. Ну вот… Норка занята. Они держались за руки, и на их лиричных физиономиях было написано, чем они там занимались. Деваться мне с их пути некуда, может, не заметят? На всякий случай я прикинулась памятником Русалочке и уставилась вдаль.
Заметили.
— Ася, ты? — закричал Юра, и было непонятно, чего в его тоне больше — удивления или радости. — Уже на ногах?!
Он отпустил Алину руку и быстро пошел ко мне. Аля нехотя плелась следом, ее лицо стало кислым. Ах, да, я же подвинула ее с первого места в рейтинге тяжелых травм!..
— Как видишь, — через силу улыбнувшись, ответила я и справедливости ради добавила: — Твой брат — волшебник.
— Ничего себе, — пробормотал Юра. — Тим еще два часа назад требовал, чтобы Герман привязал тебя к столу под диагностом. Сам слышал.
Вовремя же я ушла из дома!
— Вот, смотри, — я показала на розовый «крестик». — Похоже это на зияющую рану?
— Нет…
Юра, фома неверующий, заглянул мне за спину.
— Но за три дня такое не проходит! Покажись все-таки Герману, а?
— Нет! — быстро ответила я с таким искренним ужасом, что Юрка растерялся. Пришлось выходить из положения, и я жалобно пробормотала: — Он грозился меня разрезать, если что не так. Женька выздоравливает?
Юра кивнул и посмотрел на меня как-то подозрительно. Аля со скучающим видом разглядывала свои ногти. Нет, раздраженное лицо ей не идет, а так она, конечно, красавица, каких поискать. Эта красота кажется продуманной, словно ее изготовляли на заказ. Даже стыдно находиться с ней рядом — сравнение исключительно в ее пользу.