Дюпре кивнул головой.
— Он полетит сразу в Нью-Йорк. Но об этом не должен знать никто, кроме генерального комиссара.
— Конечно. Как мы и договаривались. Что касается вас с Луиджи, вы должны вылететь в Италию завтра. Необходимо учесть, что Муни не знает, куда и кем доставлялись наркотики в Европу. Хорошо еще, что он сумел указать связного. Тот вылетает завтра вечером. Цель маршрута — Рим. Он, видимо, договорится о поставках новой партии наркотиков.
— Может быть. Во всяком случае, полковник Мархаэн знает об этом.
— Его должны арестовать сегодня. Кстати, уже решено, что генерал Т… и пятый член совета триады «погибнут» в авиакатастрофе. Иначе скандал будет слишком громкий.
— Это уже их внутреннее дело, — пожимает плечами Дюпре.
— И еще… — Координатор, несколько смутившись, поднимает глаза на Дюпре. — Комиссар сообщил, что «вести» связника будет Луиджи, а Дюпре с еще одним агентом будут его прикрывать.
— Что это еще за агент?
— Я.
— Не понял. — Дюпре хмурит брови, до него еще не дошли слова Элен.
— Мы полетим как супружеская пара. Так меньше риска. Два иностранца, прибывшие одновременно со связным, могут вызвать подозрение. Комиссар уже одобрил этот план и высылает нам документы через «Интерпол».
— Это ваша идея?
— Я должна отвечать?
— Если можно…
— Моя. Она вам явно не нравится, да?
— Да. Это не женское дело.
Координатор позволила себе откровенно улыбнуться.
— И только поэтому?
— Не только, — у него почему-то дрогнуло лицо, — не только… я… я боюсь за вас. Вы… словом, этот план не пойдет.
— Поздно, Дюпре, увы, поздно. Документы уже высланы. Я доложила, что все уже согласовано с вами.
— Вы… вы… — От волнения он даже вскочил. — Вы только помешаете мне, Элен, я против. Категорически. Вы не выдержите. Я не имею права подвергать вас риску.
Она встала. Медленно, спокойно. Сделала шаг к Дюпре.
— Это мое дело. Я генеральный координатор зоны, господин Дюпре, вы забыли об этом.
— Вот и сидите в своей зоне, — кажется, он ответил чуточку резче, чем следовало.
— Это приказ, господин инспектор. Кроме того, я напоминаю вам, что по служебной субординации вы не можете мне приказывать. Я, слава богу, еще не подчиняюсь вам, — кажется и она ответила чуточку резче, чем следовало, — скорее это вы должны выполнять мои инструкции. Впрочем, я вас больше не задерживаю. Можете идти, — правая рука указала на дверь.
Несколько секунд в комнате стояла тишина. Первым опустил глаза Дюпре. Наклонил голову. Повернулся к дверям.
— Простите, но я ведь люблю вас, — пробормотали его губы; не смея поднять головы, он сделал шаг к дверям.