На притихшие голоса островного воинства я обратила внимание не сразу, а когда забеспокоилась и оглянулась, удирать было поздно.
Белокурая высокая фигура стремительно неслась ко мне, размахивая, как веником, пышным букетом ярко-алых цветов. Вот же дался ему этот цвет!
Я еще тоскливо озирала застывших с раскрытыми ртами воинов, завидуя им от всей души — их ждет редчайшая возможность рассказать друзьям и недругам о такой занимательной новости, — а Найкарт уже стоял рядом. И, счастливо улыбаясь, пытался впихнуть мне в руки этот одуряюще пахнущий сноп.
Да я и не против взять, но чем тогда держаться за лошадь? И как ехать, если ничего не видно?
— Таресса, извини… я вел себя вчера нахально… — ничуть не смущаясь всеобщим вниманием, заявил эвин.
Ага, ага! А сегодня он как себя ведет? Я скорбно вздохнула, чувствуя, что стоит мне шевельнуться, и все его цветы будут на земле. Но промолчала, надеясь, что сейчас он отправится назад, люди же ждут!
— Больше такого не повторится… но разреши проводить… помочь довезти цветы.
Тут я увидела поверх охапки ехидно ухмыляющегося Терезиса, ведущего к нам за косичку еще одну лошадку, и обозлилась. Вот теперь я напарнику прощать ничего не стану, не может быть, чтобы он не предвидел такого поворота событий. А к блондину придется применять кардинальные меры.
— Найкарт, — объявила я строго, — я, конечно, тронута… таким вниманием, но цветы поможет доставить Терезис. Вон и лошадку специально привел. А тебе провожать нас не нужно, мне будет неприятно, если из-за меня пострадает твоя воинская репутация. Не пристало командиру так безрассудно себя вести на глазах подчиненных. Лично я на их месте перестала бы тебя после такого поступка уважать. Тер, возьми цветы и упакуй, нет, постой, оставь один… вот тот. Держи, Найкарт, это тебе. И иди к людям, тебя ждут.
— Таресса… — Блондин расцвел, сцапал цветок вместе с моей рукой и, прежде чем его забрать, нежно поцеловал мои пальчики. — Спасибо! Ты… необыкновенная!
И вприпрыжку поскакал к аборигенам, слишком рано обрадовавшимся, что учения откладываются.
— Терезис, — прошипела я, едва дотерпев, пока мы отъедем на достаточное расстояние, — ты не мог его уговорить не бегать на глазах у всех с этим снопом?
— Я, наоборот, объяснил ему, что не стоит бежать и бросать под ноги ни в чем не повинной лошади кучу золота. И посоветовал поднести букет.
— А сказать ему, что букет — это пять таких цветочков, ты не мог?
— Не успел. Он уже срубил кустик астунции под корень. Осталось только помочь немного придать этой охапке вид букета. Но я верил, что ты найдешь выход…