Один из убитых татар был с пробитой насквозь шеей, другому стрела угодила прямо в глаз.
На мертвецах были длинные стеганые халаты, поверх которых были надеты железные пластинчатые панцири, на поясе у обоих висели нож и сабля. На ногах были широкие кожаные сапоги с загнутыми голенищами.
Дружинники сняли с убитых татар островерхие железные шлемы и передавали их из рук в руки.
– Шлемы-то хорезмийские, – заметил кто-то из гридней. – И щит вот у этого трупяка тоже хорезмийский.
– А сабли-то у них из голубой стали, – проговорил другой дружинник, осматривая изогнутый татарский клинок. – Не иначе, из Джунгарии.
Кроме сабель и кинжалов дружинники сняли с мертвых мунгалов большие колчаны со стрелами, саадаки, волосяные арканы и небольшие топорики.
Мстислав заинтересовался татарским луком, изготовленным из древесины какого-то неизвестного на Руси дерева. В средней части лук был оклеен костяными накладками и обмотан ивовой корой в том месте, где лучник накладывает стрелу. Тетива лука была сплетена из жил какого-то крупного животного, по всей видимости быка.
Убитые мунгалы имели отталкивающий вид: бритоголовые, с косами на висках, смазанными бараньим салом. Их дочерна загорелые лица были искажены гримасой предсмертной агонии, раскосые глаза были полузакрыты, из ощеренных ртов торчали кривые зубы, желтые, как у старых кляч. У одного из мертвецов на груди под панцирем оказался мешочек, из которого дружинники высыпали на траву россыпь золотых монет и несколько отрезанных женских ушей с золотыми серьгами.
– Откуда же вы свалились на нашу голову, идолища поганые? – проворчал Мстислав и поморщился. – Они еще разлагаться не начали, а от них уже такая вонь идет, хоть нос затыкай!
Мстислав взглянул на галицкого воеводу Юрия Домамерича.
– Эти мунгалы, наверно, с рождения мыться не приучены, – усмехнулся воевода. – Такая жара, а они в стеганых халатах парятся. Чудной народ!
Всадники хана Кутеска и дружинники Даниила Романовича настигли один из отступающих татарских отрядов, взяв его в клещи. Завязалась яростная битва. Несколько сотен конных татар с воинственным кличем с разных сторон бросились на выручку к своим. Теперь в окружении оказались волыняне и батыры Кутеска. На шум битвы устремились галичане и киевляне, а также конники Тааза и Алтуша. Над степью поднялась пыльная завеса, в которой сверкали на солнце сталкивающиеся клинки мечей, шлемы и щиты воинов.
Князь Даниил ударом копья сбил с коня татарского военачальника. О том, что это был не простой сотник, говорило то, что окружавшие этого знатного мунгала телохранители сражались насмерть и полегли все до одного под мечами русичей. А было этих телохранителей тридцать человек.