— Люсь, мы не прилетим.
— Что? Я не расслышала.
— Я говорю, что мы задержимся здесь на какое-то время, — произнесла Женька дрожащим голосом. — Минимум на месяц, но скорей всего, дольше.
Мое сердце ухнуло вниз.
— Что случилось?
— Денис ездил в какой-то каньон, общался там с местным населением и заразился от них холерой.
— Господи, какой кошмар!
— Да, это ужас. Меня тоже положили в больницу с подозрением на холеру. Мы должны сначала вылечиться, а потом еще придется выдержать здесь карантин.
Я не знала, что сказать. Это какое-то безумие, кошмарный сон, так просто не может быть!
— Ты извини, что так получилось, — прибавила кума и разрыдалась.
Я принялась ее успокаивать. Надеюсь, я была убедительна. Я сказала, что для меня это просто счастье — провести еще месяц в компании таких замечательных детишек. Собственно, о такой возможности я мечтала всю сознательную жизнь, и вот наконец моя мечта сбылась.
— Ты не волнуйся, у нас все будет отлично, — бодро заверила я.
— Поцелуй за меня детей, — сказала Женька на прощание, потом в трубке послышалась латиноамериканская речь и раздались короткие гудки.
В состоянии прострации я дошла до дивана, легла и накрылась одеялом с головой. Говорят, что с проблемой надо переспать. В том смысле, что утро вечера мудренее. Интересно, хватит ли мне часа сна, чтобы найти выход из создавшегося положения?
Уснуть мне не удалось. Зато к семи утра, когда старшие дети проснулись и стали собираться в школу, а тетя Нина готовила на кухне завтрак, я твердо решила: всё, я умываю руки! Finita la comedia! С дивана я не встану. Под одеялом мне тепло и уютно. Можно представить, что ничего не существует: ни этой квартиры, ни детей, ни расследования. Ничего! Если очень постараться, можно убедить себя даже в том, что я сама не существую. Как сказал Эйнштейн, реальность — это всего лишь иллюзия, хотя и очень назойливая.
— Тетя Люся, ты знаешь, где моя красная заколка? — спросил над моим ухом Олин голос.
— Не знаю, — буркнула я, поглубже зарываясь в подушку.
И красных заколок тоже не существует.
— Люсь, ты завтракать будешь?
Это уже Нина Платоновна.
— Нет, — ответила я и отвернулась к стене.
Пусть я трусиха, пусть! Но я не в состоянии встретиться лицом к лицу с проблемой. Я просто ума не приложу, что мне делать! Я молилась, чтобы эта неделя поскорей закончилась, а выясняется, что впереди меня ждет минимум месяц такого же кошмара. Чем кормить детей? Кто за ними будет присматривать? Нина Платоновна скоро уйдет няней в богатый дом. И даже если она предложит мне помощь, чем я оплачу ее труд?