Талли ужаснулась. Она пыталась представить себе нарисованную Джимом картину — и не могла.
— Как ей только не стыдно… — пробормотала она после непродолжительной паузы. — Я не понимаю…
— И не поймешь — ведь ты нормальный человек. — Джим особо выделил голосом предпоследнее слово. — Такие, как мисс Паркер, все равно что пришельцы из другого мира. Внешне они такие же, как большинство людей, но внутри — совершенно другие. И именно поэтому им так часто удается выйти сухими из воды. Нормальному человеку просто не может прийти в голову, что кто-то может поступить так, как ведут себя они, поэтому их никто не подозревает, и они безнаказанно лгут, обманывают, изменяют и воруют, а порой и убивают. И это действительно страшно… — Он немного помолчал и добавил: — Мне жаль Хантера Ллойда, но я очень рад, что ты не оказалась на его месте.
— Я тоже рада, — ответила Талли, думая о Макс. Что бы было с ее дочерью, если бы она погибла?
— Ты свободна в пятницу вечером? — негромко спросил Джим. — Я приглашаю тебя в ресторан, если ты не передумала.
— Я не передумала, — твердо ответила Талли. — И не передумаю. И да, в пятницу вечером я абсолютно свободна.
Талли действительно была ничем не связана. Макс улетела в Нью-Йорк еще утром, а поскольку к работе над новым фильмом Талли еще не приступала — только вела переговоры с инвесторами, — то ничто не мешало ей свободно распоряжаться своим временем.
— Тогда я заеду за тобой в половине восьмого, — пообещал Джим, и Талли улыбнулась. Она была рада, что они наконец увидятся.
Когда в пятницу вечером Джим подъехал к ее особняку, настроение у Талли было приподнятым. Известие о том, что Бриджит признала свою вину, подействовало на нее благотворно, и всю неделю она не ходила, а буквально летала — таким сильным было облегчение, которое она испытывала. Сама Талли сказала бы — даже не облегчение, а освобождение; впервые за много месяцев она не мучилась от тревоги или страха перед будущим, и даже воспоминания о пережитых страданиях наконец отступили. Тяжесть ушла с души, уступив место радости, и Талли чувствовала себя обновленной.
В ресторане они без конца говорили о работе, о детях, о том, что, возможно, ждет их в будущем. Время летело незаметно, к тому же блюда, которые подавали у «Джорджио Бальди», действительно были выше всяких похвал. Талли хорошо знала и любила итальянскую кухню, но ей и в голову не приходило, что обычные спагетти-пенне в белом вине могут быть такими вкусными и нежными. Когда вечер закончился, Джим отвез ее домой. Прощаясь с Талли перед дверью ее особняка, он нежно поцеловал ее в губы, потом посмотрел на нее с какой-то странной озабоченностью.