«Гонорар» за работу был такой, что Али не поверил. Половина суммы – авансом. Закружилась голова, дыхание перехватило от безбрежных перспектив. Он уже не слушал, что там стонет жена, о чем лопочут дети, мама, младший брат. Они никогда не хотели его понять! Он поразился четкости действий ливийских спецслужб. Переброска в Триполи через Хартум – без единого происшествия. Установку переправляли частями – через Марокко и Алжир. Создали все условия – кормили, поили, опекали и чуть ли не спать укладывали. Любое пожелание Али Магомедова становилось законом, и специальное подразделение «опекунов» разбивалось в лепешку, чтобы его выполнить. Но больше всего Али изумила безупречная операция, проведенная спецслужбами, по поиску наводчиков авиации НАТО, которые дали точные данные о времени и месте нанесения очередного удара, а также предоставили координаты пересечения границы…
– Господин Али, пора сворачиваться, – прозвучало над ухом.
Он вздрогнул, поднял голову. Праздник отгремел, ливийцы были собраны и деловиты. Ильхам, еще подрагивая от волнения, преданно смотрел боссу в рот, ожидая указаний. Руководитель группы поддержки капитан Азиз Урхан ждал ответа.
– Да, конечно, капитан, – встрепенулся Али. – Ильхам, живо разбираем нашу кормилицу… Какие планы, капитан? Куда приказано доставить установку?
– У меня приказ – чем бы ни закончились испытания, доставить пушку на базу ПВО под Махинеи – это двадцать километров в направлении Триполи. Рисковать мы не можем, везти ее в столицу опасно, эта штука должна находиться под надежной охраной.
– Опасно, Азиз, – скептически покачал головой Али. – Об этой штуке никто не знает – режим секретности и все такое. Окружите тремя кольцами охраны – у любопытных сразу появится соблазн выяснить, чего вы там охраняете. А любопытных в этих краях – больше, чем сусликов. Согласны, капитан?
– Согласен, господин Али, – усмехнулся Урхан. – Но согласилось бы с вами еще и мое начальство…
Али посмотрел на часы. До рассвета – больше часа. Вполне успевают разобрать установку и доставить под Махинеи…
И снова повезло французскому летчику – он протащился по овражистой местности метров двести и наткнулся на кресло, в котором выпал из самолета! Свалилось оно удачно – можно присесть и отдохнуть. Впрочем, расслабляться в нем не стоило – лишь прикоснулся, и оно развалилось на две половинки. Плевать – отличная примета для пилота! Первым делом он проверил радиомаяк. Устройство работало! Лампочка мигала в такт посылаемому радиосигналу. «Спасен, почти спасен», – радостно колотилось сердце. Кресло валялось в ложбинке, значит, надо выйти на равнинную местность и терпеливо ждать спасателей. «Может, западня?» – запоздало сработал предохранитель. Он выхватил пистолет, сполз в извилистую канаву. Но что-то не похоже было, что его окружают кровожадные солдаты Каддафи. Тишина стояла – как во вчерашнем дне. Выждав несколько минут, он вернулся к находке, походил вокруг да около, проверил при помощи карманного фонарика, не ступала ли рядом нога человека. Можно успокоиться, ждать – люди на джипах кресло не нашли. Он выбрался из ложбины, пристроился в седловине между двумя покатыми валунами и принялся жевать неприкосновенный запас. Сколько самолетов упало? Он не знал. Кроме него, падал Доминик Лазар, падал Гурден, Жюстье, швед Свенсон, кто-то еще. Если поймали Лазара, это не значило, что поймали всех остальных. Возможно, кто-то еще бегал по пустыне, кто-то забился в укрытие, выжидал, кто-то, как и он, прорывался на север. Если объединить усилия, бежать бы стало веселее. Но сколько он ни вслушивался, не различал ни звука. Горизонт был чист, вертолеты не летали. Гул спасательного геликоптера он бы различил среди сотен других звуков. Сколько можно тут сидеть? До рассвета совсем немного…