– Сильно отстаем? – посочувствовал Рауль.
– Ну, примерно в середине турнирной таблицы, – допустил Родион Ефремович. – Начальство считает, что тебя следует забросить в Ливию тайно – никаких самолетов, пароходов. Сменить внешность, работать быстро, подключая все имеющиеся связи. Имеется канал – через Египет…
– Ничего себе, – присвистнул Рауль. – Побойтесь бога, Родион Ефремович…
– Не спорю, Рауль, – нахмурился собеседник. – Наше начальство не всегда принимает мудрые и взвешенные решения, но в данном случае оно право. Тебе ведь несложно проехать из Киренаики в Триполитанию через половину охваченной войной страны? Тысяча километров, пустяки. Никаких Триполи и прочих наводненных шпионами мест – ни в коем случае там не появляйся. Наша тема – не там. Нашу тему спрятали в какой-нибудь захолустной деревушке, и отчасти нам это на руку. Обрати внимание на Хомс и окружающие его поселения. Пускаться одному в такое путешествие, конечно, грустно. Собери группу – двух, трех, не больше. Почернявее, знающих язык… хотя бы на интуитивном уровне. Будут страховать тебя в дороге. Остались хорошие знакомые в 45-м полку специального назначения? Отбирай, мы пошлем запрос в Кубинку. Рейс на Каир – туда летит масса россиян, вас никто не заметит. По нашему каналу группу переправят вертолетом к египетской границе. Пересечете ее юго-восточнее ливийского Тобрука – лазеек хватает, кого сейчас интересует граница по пустыне? Деньги, транспорт, надежные перевозчики – все включено…
– В том числе, проблемы? – усмехнулся Рауль.
– В Киренаике идут бои, все смешалось. Войска полковника пытаются оседлать основные трассы, а мятежники теснят их в пустыню. Вас высадят с вертолета уже на ливийской территории. Надеюсь, его не успеют сбить, гм… Поверь, Рауль, таким путем будет лучше. Тысяча километров – десять часов езды на машине. Дороги там хорошие… если научитесь объезжать воронки. Ерунда для наших «голубых беретов», согласись? Обычный марш-бросок по слегка пересеченной местности.
Куратор замолчал, проследив за взглядом собеседника. На балкон пятиэтажки выбрались из квартиры двое юношей – один в облегающей майке, другой по пояс обнаженный. Нежно почирикали, потом обнялись, не смущаясь многочисленных мам и бабушек, манерно поцеловались и, придерживая друг дружку за талии, удалились в квартиру. Рауля чуть не вырвало.
– Зрелище не для слабонервных, дружище? – рассмеялся куратор. – Это тебе не Ливия. Согласись, Рауль, даже странно. «Голубые береты» – а так не любят голубых…
Очки с полупрозрачными защитными стеклами журналистке Мари были очень к лицу. Но ей не нравился обзор – солнечный день заметно блек, люди, обтекающие по тротуару столики кафе, теряли индивидуальность и резкость. За соседним столом семья немецких туристов с жадностью поглощала пасту – не наедаются у себя в Германии – и громко о чем-то спорила. Немецкий язык Мари не знала, иначе вся бы извелась. Гортанные лающие звуки были неприятны – словно ножом карябали миску. Площадь Пьяцца ди Спанья жила обыденной жизнью, на Мари никто не косился. Кроме собеседника, сидящего напротив и разглядывающего ее с большим сомнением. Паренька звали Сайед Фатх, он работал репортером в местной второразрядной газете, по происхождению был ливийцем и, судя по полученной из «независимых источников» информации, обладал нужными Мари сведениями. Она допила кофе, украдкой посмотрела по сторонам. Первый день, вернувшись из Сицилии, она отсыпалась – в новой гостинице. Второй – собирала информацию, мобилизовав всю свою изворотливость, связи и умение. Передвигаться по Риму приходилось перебежками, вращая головой на триста шестьдесят градусов. Пару раз ей мерещилась слежка – она плутала по боковым улочкам, терялась в торговых центрах, вновь сменила цвет волос, вернувшись к привычному образу брюнетки.