Волей-неволей Добрыня стал задумываться над тем, о чем ему постоянно втихомолку говорили жена и тесть. Владимир по отцу истинный Рюрикович, а посему достоин стола киевского, но по плечу ли ему сия тяжкая ноша? Ведь и впрямь, не будь Добрыни рядом, не сесть бы Владимиру князем в Киеве. По сути дела, Владимир лишь занимает стол киевский, а спасает Киевскую Русь от развала опять же Добрыня, постоянно воюя то с ятвягами, то с радимичами, то с полочанами, то с вятичами… К ратному делу у Владимира нет ни стремления, ни способностей, это в полной мере показал поход в Польшу. Бояре киевские с большим уважением относятся к Добрыне, нежели к Владимиру, ибо им ведомо, что племянник без дяди и шагу ступить не может.
«Так, может, отстранить Владимира от власти на какое-то время, — размышлял Добрыня. — Самому заняться обустройством Руси, укреплением ее рубежей. От Владимира все равно проку никакого. Может, посадить Владимира в Новгороде, здешние бояре к нему благосклонны, не то что киевская знать!»
Этими своими мыслями Добрыня ни с кем не делился, не хотел он, чтобы новгородцы принялись судачить об этом на каждом углу. Эти опасные разговоры и до Киева дойти могут, а это чревато тем, что бояре киевские осмелеть могут и подняться скопом на Владимира. При таких событиях Добрыне никак не спасти своего племянника, ибо он теперь далече от Киева.
Мечислава нашла единомышленниц в лице своих двоюродных сестер, которые были согласны с ней в том, что Добрыня более годится в князья киевские, чем Владимир. Слыша сетования Мечиславы по поводу того, что Добрыня никак не соглашается на отстранение Владимира от власти, двоюродные сестры посоветовали ей пойти на хитрость.
«Коль Владимир сидит, как кукла, на троне и главная его опора — это Добрыня, значит, надо лишить Владимира этой опоры, — молвила Верея, старшая из двоюродных сестер. — Нужно задержать Добрыню в Новгороде годика на два. За это время бояре киевские сами скинут Владимира с трона. По слухам, Владимир не очень-то ладит с мужами киевскими».
Двоюродные сестры настоятельно велели Мечиславе прибегнуть к волхованию, а именно приворожить к себе Добрыню так, чтобы его влекло к ней неудержимо. Любовные чары — самые сильные силы на свете, полагали советчицы Мечиславы. Они же подыскали для Мечиславы опытную волховицу, сведущую во многих таинствах и обрядах. Мечислава не долго колебалась. Уже наступил март, стало быть, не за горами тот день, когда Добрыня сядет в седло и покинет ее.
Готовясь к колдовскому обряду, Мечислава целую неделю постилась, гнала от себя дурные слова и мысли, не прикасалась ни к золоту, ни к меди, так как к этим металлам, по поверьям волхвов, льнут все злые силы. В условленный день Мечислава сказала отцу и мужу, что идет на торжище, а сама пришла домой к двоюродной сестре Верее, где ее уже ожидала волховица по имени Яробка. Мужа и старшего сына Вереи дома не было, а своих младших дочерей Верея заняла работой, усадив их за пряслица.