— Поговорите с братом, там все родственники собрались, прощаются с телом, пока не отвезли в морг… и вам надо тоже поехать… в последний раз увидеть отца!
Альберто с отчаянием возвысил голос, увидев, что А-м не только не подходит к нему, а, наоборот, как от горящей головешки, бежит от мобильника, устремляясь подальше от балкона на кухню.
В результате сложилась такая картина: А-м, неизменно чуравшийся разговоров по телефону, трубку не брал и посему Альберто периодически кричал в нее по-английски «сейчас он подойдет — он моет руки и, наверно, не слышит из-за шума воды», в то время как А-м, не желая выдать своего присутствия ждущему брату, бешено жестикулировал, то делая бросательный жест и как бы швыряя трубку в ведро, то, наоборот, махая руками по направленью к себе, призывая внести с балкона в комнату замерзшего внука.
Альберто засунул в карман выжидательно дышащий мобильник, и тогда по лицу А-ма, как по экрану неисправного телевизора, пошли помехи и неожиданно включился звук: «убери его с мороза, давай убери, вон он дохает как», а А-мовна, боясь приблизиться к начинающему выходить из себя мужу дочери (он был крупным, сильным мужчиной), на расстоянии нескольких шагов от него закричала: «болван, недоделок, мы на внука надеваем трое носков и две куртяшки, когда выходим гулять, а он его выволок в сопливой рубашонке и с голой головой на балкон!»
И тут муж дочери, который все-таки знал несколько русских слов и особенно выражений, швырнул с балкона первый попавшийся под руку банзай в горшке и заорал, смешивая языки: «вы меня держите за идиота, а я прекрасно знаю слова „балкон“ и „болван“; хватит уже надо мной издеваться» и затряс в гневе рукой, а А-мовна в ответ закричала: «что он тут свой поганый палец мне тычет, чего говорит, пользуясь тем, что я не понимаю английский язык?», хотя интуитивно все поняла, а дочь, пытаясь смягчить колючую, как проволока, ситуацию, говорила: «папа, ты ведь дедушку увидишь в последний раз, поедь вместе с Альберто, чтобы хотя бы поддержать младших братьев», но А-м, видя одобренье жены, продолжал выступать: «забрали бы Ромчика и у себя дома устраивали демонстрации, а не специально на наших глазах студить ни в чем не повинного малыша, просто чтобы нас вывести из себя».
А-мовна к этой тираде ретиво добавила: «что это вдруг вы перед родственничками встали на задние лапы и изображаете горе, мы же знаем, что вам все равно», а когда дочь спросила, неужели она не расстроилась по поводу смерти свекра, которого знала нное количество лет, мать невозмутимо ответила: «так мы давно уже были в курсе, что он умрет. Это что, новость?»