В полотняных персидских одеждах обошла все близлежащие бары, но безуспешно, и тогда очутилась на раздаче в столовой, а Дэн туда заглянул и через месяц мы поженились. Как только он пригласил меня на свидание, я сразу отрезала: «нет».
Ведь тогда я была влюблена, и этот человек жил в Тегеране… через несколько лет я узнала, что как раз в ту ночь, когда я сбежала от несносного дяди, он пришел к моей маме и просил мою руку и сердце, не подозревая, что я уехала в США… а ведь уехала я потому, что решила, что он меня не любил.
Дэн был ростом с меня, а мне не нравятся коротышки. Но потом он все-таки настоял и мы вместе изучали литературу в университете Кентукки, читали об изнуренном Раскольникове и были такие голодные, по причине стандартной студенческой нищеты, что думали лишь о еде.
Пока Нази рассказывала, я вспоминала: Лексингтон и мой перевод. Лексингтон — «Луг». Лексингтон — Давенпорт!
Только я собралась произнести это вслух, как услышала:
— Один мой знакомый был любовником Давенпорта. Ты знаешь такого писателя? Он малоизвестен, ценим лишь в кабинетной, с засохшими бабочками, научной среде. Преподавал в Лексингтоне. Каким он был в постели, я, конечно, не в курсе, но преподаватель — говорили — плохой.
Только я собралась заикнуться о собственном подпольном писательстве и переводах давенпортовской прозы, как Нази опять переключилась на мужа:
— Дэн недавно закончил роман о выдающемся голливудском актере, которого шантажирует — чтобы залучить в собственный фильм — посредственный режиссер.
Если бы Дэн не был братом популярного киноактера Джонни Деппа, он вряд ли бы продал роман «Саймону с Шустером». Если тебе интересно, я попрошу его прислать тебе какой-нибудь текст.
* * *
to <[email protected]>, 7 мая 2008
— Дэниель, я прочла присланный текст. Если бы в английском были гендерные окончания, его бы стоило назвать «Перформансистка», ибо в качестве главной героини выступает астеничная, артистичная румынская девушка с серебряным скарабеем, продетым в язык. Этот пикантный пирсинг так распаляет философствующего и филандерствующего героя рассказа, молодого, как месяц, фотографа из Америки, проводящего творческий отпуск в Париже, что он готовно принимает неожиданное предложение придти к ней домой и заснять ее перформанс на пленку (в голове, разумеется, не «заснять», а «засадить»). Флиртуя, фотограф надеется, что как только они окажутся наедине, она сразу забудет про свой пока неизвестный ему арт-проект, и ему подфартит.
Она молода и, со своей поглощенностью не контрацептивами, но концептуальным искусством, кажется ему экзотичной (про себя он называет ее «белесая румынская сука»), но его страсть сменяется страхом, когда он осознает, что перформанс, который он, за небольшое вознаграждение в сто «зеленых», пообещал ей заснять, заключается в распятии на кресте!