— А вы хотели, чтобы Маргалит осталась?
— Да. Но я уважаю ее выбор.
— И вы знаете, почему она от вас ушла?
— Конечно, я знаю, — сказала Розалинда, и голос ее не менялся, он был добр, кроток, ласков, и в то же время покровительственен, это был голос святой.
— И почему? — у адвоката, как у воплощения зла, голос, наоборот, был агрессивный, атакующий.
— Потому что она не лесбиянка, — сказала Розалинда, — мы обе пытались сохранить наши отношения, но я стала жить как женщина, я стала другой. Маргалит не лесбиянка. Ей нужен мужчина, а я не мужчина.
— И вы договорились о совместном попечительстве над вашей дочерью?
— Да.
— Вам известно, почему Маргалит решила изменить это соглашение?
— Насколько я понимаю, это идея ее семьи, а не самой Маргалит. Они и до этого не очень хорошо относились к нашему браку, из-за моего цвета кожи…
В зале послышались возмущенные, негромкие возгласы родственников Маргалит, ее адвокат шумно набрал в легкие воздуха и громыхнул:
— До этого? До чего — до этого? До того как вы решили одеваться в женское платье, господин Янгблад?
Такая у Розалинды была смешная фамилия — Янгблад, что значит Молодая Кровь — как ее предки только умудрились… Но соль тут была не в ее фамилии, а в том, что еще в самом начале заседания адвокатесса Розалинды попросила суд обращаться к своей клиентке по имени, дабы избежать неуместно ограниченного в данном случае «господина», с чем суд и согласился. Потому-то дурацкий адвокат Маргалит и выделил интонационно во всем предложении именно слово «господин».
Судья посмотрел на адвоката удивленно и с интересом. Розалинда кротко улыбнулась. Она выглядела очень женственно в своих обтягивающих одеждах, неярко накрашенные губы и слегка подведенные глаза придавали этой женственности мягкость. Розалинда сидела прямо, но расслабленно, и, казалось, что ей очень уютно в этой кабинке для свидетелей, не менее уютно, чем сидящему невдалеке от нее, на возвышении, за огромным столом судье.
— А подумали ли вы о том, как это отразится на вашей семье, господин Янгблад? Как будет чувствовать себя ваша жена рядом с мужчиной, переодетым женщиной? И, главное, ваша дочь! Вы подумали о вашей дочери? Вы подумали о том, что ваша бывшая жена хочет защитить свою дочь?
— Господин Даглас, достаточно, — прервал его судья. — Вы задали слишком много вопросов. На какой именно вы хотите получить ответ?
— Прошу прощения, — не понижая возбужденного голоса, сказал адвокат. — Мой вопрос такой. Считает ли господин Янгблад, что он поступил безответственно и эгоистично, решив одеваться как женщина?