Хлеб продают хлебные олигархи. И деньги оставляют за бугром. Ничего не напоминает?
— Напоминает. Всё равно непонятно, если хлеба не хватает, то, как же живут, что едят?
— Так и живут. Христарадничают, в хлеб всякую гадость толкут, типа лебеды и продают труд. Будущего года. Думаешь, помещики как хозяйствуют? Крепостных отобрали, но крестьянам так мало дали земли, что мужики не могут прокормиться на этих наделах, и сами вынуждены идти работать на барина.
— А сколько земли дали?
— В зависимости от качества земли. У нас по четыре десятины, на югах — около трёх, самое большее получили государственные крестьяне, по шесть десятин.
Сидоров поднял руку, привлекая внимание: — Ребята, можно слово сказать? Вы мне скажите, что мы здесь будем делать? Что за эксперимент ты тут творишь, Николай? Ты решил, как Иисус, накормить всех голодных? Коля, прости, я немного далёк от сельского хозяйства, что вот лично мне, например, делать?
Иванов посмотрел на Сяву, до этого тенью следовавшего за ними и ответил: — Лично ты мог бы организовать хорошую крышу. Не бандитскую, а военную. Сделаем тебя генералом, купим под тебя соседнее имение, продаётся, кстати, и будешь тут всех шугать. Енералов тут вельми как уважают. После того, как весной меня убили, я завёл себе телохранителя, но Сява хорош против лесных татей, а против татей в эполетах… Вы, что на меня вытаращились? Меня зимой конкретно заказали. За что, за что… За то, что, кормилец. Крестьян зимой кормил, кашу с мясом варил кубометрами, и крестьяне Гордова не пошли наниматься к соседу, работать. У него земля осталась необработанная, он и разорился. Его поместье и купим Лёше. Конечно, свет клином сошелся. Именно свет клином и сошелся на гординских мужиках. Все окрестные крестьяне примерно распределены, лишних нет. Как убили? Из ружья. Дуплетом, из двух стволов. Исполнителя потом Сява пристрелил, а с заказчиком что сделаешь? Слишком много смертей — лишнее внимание привлекать. Вот продаст имение, укатит в Питер, потом подумаем, что с мерзавцем делать.
Петров, подозрительно посмотрел на Сяву, и вполголоса спросил: — Слушай, ничего, что он слушает, мы ведь о разном болтаем. И о будущем.
Савелий, обладающий хорошим слухом, усмехнулся, не поворачивая головы, а Иванов ответил:
— А он тоже оттуда.
— Откуда, оттуда? — по инерции ляпнул Петров.
— Сява, запевай нашу, любимую! — скомандовал Иванов.
— Есть, господин штабс-капитан! — браво ответил Савелий, и запел, попадая в такт топота копыт:
Брала русская бригада
Галицийские поля,
И достались мне в награду
Два кленовых костыля.