Подул ветер и понес маленькое тело, объятое взъерошенными перышками в неизвестность. Призрачным кораблем из сумрака выплыл противоположный склон оврага и бросил навстречу птичке ворох спутанных веток. Маруша решительно рванулась к холодным небесам. Сквозь боль, сквозь страдания, пронизывающие каждый взмах крыла. Волнистый берег приближался. На влажной грани камня, вылезшего из бурой глины, плясали лунные блики. Колыхались согнутые дугой колосья неведомых злаков, топорщились ветки кустов, корни которых отчаянно цеплялись за вертикаль крутого обрыва. Злыми слезами блестели капли росы. Маруша отчетливо видела тонкую черту, делящую мир на небо и землю. Таким близким горизонт не был еще никогда.
Ветер запротестовал, бросился навстречу, но опоздал. Маруша вознеслась над мрачной пропастью, бесследно поглотившей рассыпавшееся в пух и перья воинство Соджобо. Лес рос неподалеку. Настоящий! Громадный, нескончаемый, словно поле, малый осколочек которого уже не пугал Марушу. Под раскрытыми крыльями покачивались скособоченные метелки непонятных растений, источавшие странный, волнующий, сладковатый запах. Сзади спешил ветер, подталкивая очередную стаю мертвых птиц к зловещему подвигу. Многочисленную, словно седое предгрозовое облако. Всего на несколько взмахов крыла обгоняла безжалостную погоню маленькая птичка. Нити коварного тумана уже проскальзывали то слева, то справа. От напряжения слезились глаза. И Маруша заплакала во второй раз. Сквозь слезы деревья казались ей бушующими волнами далекого черного океана.
Летящая в Вирию рухнула в заросли и побежала по мокрому полю. Запах был нестерпим, но подняться вверх и быть заклеванной мертвыми собратьями казалось немыслимым. Да и до леса было крылом подать. Елки дружелюбно протягивали лапы навстречу, обещая укрыть и защитить. Приторно-сладковатый запах пропитал всю округу, перед ним погасла даже свежесть хвои, словно раскидистые лапы были нарисованными, ненастоящими.
А когда Маруша пронеслась мимо первых деревьев, запах исчез. Под лучами восходящего солнца мгновенно согретый мир вспыхнул невероятным разноцветьем и буйством красок.
30
Маруша то мерно взмахивала крыльями, набирая скорость, то расправляла перья веером, притормаживая в поисках потока, на который можно опереться и парить в свободном полете. Воздух свободы казался струйкой живительной влаги ручья, затерянного в глубинах лесной чащи, куда бескрылым не пробраться никогда и ни за что.
Она обогнала усталость, боль и страх. Она добралась до потаенных мест к третьей заре.