— Может, помирятся… — сказала она.
— А я вот со своим только ругаюсь… — в тридцати пяти километрах к северо-востоку вздохнула Лизка.
— А как же ты тогда с ним?..
— Так мы сразу к делу переходим.
— А если не сразу?
— Тогда ругаемся.
Через минуту Ленка повесила трубку. Поставила телефон на пол у стены. Подошла к окну. Вместе с Васей молча смотрела сквозь кое-где начавшие разворачиваться листочки на красное здание четырехэтажной школы — куда оба они ходили семь лет назад.
— Я уговорила Лизку съездить проведать Леху.
Они искоса посмотрели друг на друга. Хитрая выдра Аллочка в качестве жены шефа устраивала их намного меньше, чем Лиза. Да и для Лехи так будет лучше. Лизка мягкая, покладистая, такая умница…
Вася вздохнул: и Ленка, и он твердо знали, что планам их сбыться не суждено.
Лизка стала собираться. Больно видеть, как Леха мается. Наверное, поругались-то они из-за какой-то ерунды. Он ведь так ее любит…
Алка звонила три дня назад. Наотрез отказалась объяснить, что случилось, и только рыдала и рыдала в телефон.
Третий год Лиза училась на психолога. Кто из Лехиных друзей сейчас для него мог сделать больше? Она помирит их. Конфликтология — это просто наука. Лизка чувствовала, что миссия ей по плечу.
Разложила на диване четыре боди. Поразмыслив, выбрала черное. Жесткий корсет, тонкие кружева. Секс здесь ни при чем: так же тщательно Лизка одевалась на экзамены. В ответственный момент женщине важно быть уверенной в себе на все сто.
Черная блузка — скрипящий шелк. И черная юбка. Волосы назад, в пучок, со лба. Белый тон с них понемногу слезает — скоро будет опять пора подкрашивать.
Облаков полно на небе. Ветер стал сильней. Через полчаса после телефонного разговора Лизка уже стояла в легком летнем пальто на платформе Подлипки и ждала электричку.
Лизка — мамина дочка. Шесть лет назад мама отнесла Лизкин школьный аттестат в медучилище. Лизка отнеслась к этому безразлично. Но белый цвет ей оказался к лицу. Дела у маман в номерном НИИ шли все хуже и хуже, она надеялась, что с нужной специальностью дочь не пропадет.
Были девушки, которым обучение давалось крайне тяжело. Лиза к ним не относилась. Легко и просто она стала медсестрой.
Как нелегка жизнь медсестры в России! Но Лизка не жаловалась. Рано утром — в больницу. Вечером — в Университет. В одиннадцать вечера — домой. Короткий выходной — все удовольствия сразу. И опять неделя, долгая неделя, весь день на ногах и короткий сон.
Полгода назад на ночном дежурстве Лизка ворвалась в ординаторскую:
— Скорее, скорее, там у меня дед умирает!
Пожилой пьяный врач, лизнув Лизку взглядом кота, с сожалением положил карты на стол рубашкой вверх. Но остался сидеть: