Изабель отбросила край одеяла, скрывавший лицо ребенка, и в лунном свете Рауль увидел спящего сына.
— Моя госпожа попросила загримировать его под крестьянина. Мы одели его в домотканую рубаху и намазали ореховым маслом, чтобы цвет его волос не привлекал лишнего внимания. Пьер и я бежали вместе с ним.
Рауль взял Гильома на руки. Дыхание у него перехватило, и ему с трудом удалось заставить себя спросить:
— Так что же случилось с твоей госпожой?
— Она в плену у де Монфора, как и ваша мать. Солдаты сожгли всех катаров, а нас заставили смотреть на их мучения. А потом они увезли госпожу Беатрис и вашу супругу в неизвестном направлении. — Пьер утер лицо рукавом. — Затем вернулись сюда, — прохрипел он. — Сразу же. Они знали, где прячутся катары. Они выволокли их из пещер и потащили в город. О господи, не дай мне бог еще раз такое увидеть!
Коснувшись рукой рукояти ножа, он продолжил более уверенным тоном:
— Это проклятый Ото их выдал. Мерзкий червь вернулся сюда вместе с войском северян и решил отомстить. Он выволакивал людей из домов, и солдаты забивали их насмерть прямо на мостовой. Он потребовал, чтобы его удостоили чести поджечь костер, на котором казнили катаров.
Пьер вновь схватился за нож и лицо его исказилось ненавистью.
— Я знал, что после казни он обязательно вернется за Изабель, и, выбрав подходящий момент, умертвил его. И хотя я богобоязненный приверженец истинной веры, о деянии этом я не сожалею. Был с ним еще один священник. Черный монах. И, клянусь, будь возможность, я бы убил и его.
— Я бы сделал большее, — хладнокровно ответил Рауль. — Так тебе, Пьер, ничего неизвестно о дальнейшей судьбе госпожи Клер и моей матери?
— Нет, мой господин. После сожжения еретиков их с надежной охраной отправили из замка. Один из рыцарей де Монфора пирует в вашем зале, а город наводнен крестоносцами и наемниками. Де Монфор оставил там на прокорм своих воинов. Вы уже ничего не сможете сделать, господин.
Чувство вины, охватившее Рауля, стало столь невыносимым, что он невольно закрыл глаза и забылся. Ему пришлось попросить Пьера повторить еще раз последнюю фразу, прежде чем до него наконец дошло ее значение.
— Мы направляемся в Ажен, к матери госпожи Клер. Но прежде мы решили заехать сюда, чтобы еще раз убедиться, не осталось ли случайно кого-то в живых.
— Ажен, я буду сопровождать вас туда. Повсюду рыщут солдаты де Монфора. — Рауль повернулся к Фовелю.
Изабель протянула руки к ребенку.
— Я его понесу, господин?
— Нет, — ответил Рауль. — Отдайте его мне.
Нежно баюкая сына, Рауль сел в седло и, чувствуя теплое живое тельце в своих руках, еще болезненней осознал свою утрату.