- Сегодня командующий вторжением маршал Саутгемптингтон получит послание президента США с предложением о прекращении огня в обмен на вашу выдачу. Но до этого, мой коллега, вам придётся выложить всё известное о британских вооружениях.
Пока первый вариант. И ещё - Лоукрофт не похож на попаданца. Даже интересно, прорвалась мысль через боль, что наворотили местные самородки без подсказок из XXI века.
- Жду вашего ответа. Да, жду. Говорите, ну? Не молчите.
Алекс высунул распухший сухой язык, который не размок даже после помойной воды. Профессор воспринял жест как издевательство.
- Дженкинс! Наш гость не хочет говорить, показывает язык. Может, у вас найдутся аргументы?
- Язык отрезать - не покажет! - горилла в форме американского кавалерийского сержанта извлекла тесак.
- Тогда вообще ничего не сможет сказать, - профессор подтвердил интеллектуальный уровень истинного учёного. - Попробуйте, но не так... необратимо.
Пудовый кулак ударил, быть может, не очень сильно, но после предыдущего нокаута запас прочности сохранился небольшой. Мир снова залило чернотой.
- ... Вы идиот, Лоукрофт, хоть и профессор! - рявкнул начальственный голос с таким же мерзким акцентом, как и у остальных американцев.
- Да, сэр! Вы безусловно правы, господин президент!
- Если он хоть раз потеряет сознание до конца переговоров, я вас выдам британским свиньям, а не его.
- Я понял, сэр! Не нужно волноваться.
- Нужно! Но не мне, а тебе!
Алекс стоически изобразил пребывание в обмороке, не желая прерывать снятие стружки с местного гения. Он открыл глаза, только когда заведующий государством удалился вместе со свитой.
- Сэр Покет! Я так рад, что вы снова с нами. Не желаете водички? Давайте договариваться, не то придётся вызвать Дженкинса, он - злой. Я, как видите, добрый.
Пленник припал губами к кружке, искренне сожалея, что часть влаги проливается, тонкими струйками стекая по щёкам на простыню. На голове приятное прохладное полотенце, руки-ноги свободны. К сожалению, нету сил ими шевелить, но это - дело наживное.
- До... договоримся, - закашлялся он. - Только голова болит. Очень. Если я в таком состоянии расскажу про пароплан, летать на нём - сущее безумие.
- Конечно! - обрадовался профессор. - Отдыхайте и выздоравливайте сколько нужно. Уверен, мы отлично сработаемся, а в США вы найдёте куда лучшее понимание и справедливую оценку заслуг, нежели в Англии. Добро пожаловать в демократию, сэр!
Алекс попробовал приподнять голову. Американская демократия отдалась невыносимой болью под черепом, и он снова потерял сознание.