Потом я чувствую, как чья-то рука ложится мне на плечо. Я оглядываюсь. Это один из альфонсов-курильщиков.
Он сочувственно говорит мне:
— Бедняга.
А я отвечаю:
— Да, черт возьми, бедняга!
Потом я опять поворачиваюсь к Регу и, глядя на него, стараюсь как можно шире раскрыть глаза, чтобы не задремать и не окунуться в самый что ни на есть полномасштабный «приход» после капсулы с «борисом», пока Рег продолжает бубнить свое:
— Норфолк знает, на какое зло способно это правительство. Он страдал. Теперь он с нами, и он хочет присоединиться к нам и научиться. Это так, Норфолк?
— Рег… — говорит Клэр тем же голосом, которым она отчитывала меня, когда я сказал той девчушке Роуз, что я никогда не играл в эти гребаные классики, и запретила мне ругаться в присутствии детей.
— Да, Рег, я очень хочу научиться, — говорю я, а сам думаю, к чему все это приведет.
Рег снова мне улыбается. У меня во рту сухо, как в пустыне из-за этой гребаной капсулы, а веки мои становятся все тяжелее и тяжелее.
— Сегодня, — продолжает Рег, обращаясь ко всей группе, а не только ко мне, — мы сделаем все немного по-другому. Мы побеседуем по душам попозже, но сначала, думаю, мне нужно повторить то, о чем я говорил раньше. И не только для Норфолка, но и для всех нас. Нам всем нужно напомнить себе, почему мы делаем то, что делаем, и кто тот человек, который поддерживает нас во всех наших усилиях. Кто наш лидер, наш спаситель.
— Ox, Рег… — говорит Клэр.
Я не могу понять, то ли она очень заинтересована, то ли, наоборот, разочарована.
— Кто это, Рег? — спрашиваю я, перебивая ее.
Рег смотрит на меня и снова улыбается, и он произносит имя, которое, как я уже знаю, он сейчас произнесет:
— Его зовут Мартин Мартин. Его царство не в этом мире. Его царство — из другого мира. Он родился, чтобы объявить всю правду, и все, кто на стороне правды, хотят его слушать. А ты на стороне правды, Норфолк?
Я оглядываю комнату. Все они не отрываясь смотрят на Рега, будто их мозги закоротило и они способны лишь на глупые улыбки. Очень похоже на то, как иногда по телевизору вдруг замирает изображение, и на пару секунд лица всех участников шоу выглядят как лица настоящих сумасшедших.
— Норфолк, тебе совсем не обязательно… — начинает было Клэр. Но я же хочу казаться тем, кто на нужной стороне, так ведь?
— Да, Рег, я на стороне правды! — восклицаю я с энтузиазмом.
Рег улыбается. Когда он говорит о Мартине Мартине, в его глазах вспыхивает какой-то огонек. Из-за этого он становится похож на робота из мультиков, а его голос вдруг становится глубоким и каким-то сочным, что ли.