В ходе неоднократных бесед Зорич всё больше проникался к нему, склоняясь к мысли, – он не подведёт, он будет нашим сторонником, потому что чист душой и помыслами. И вот, несмотря на короткое время изучения, майор поверил искренности Ивана. Он был уверен, что этот украинец не предаст, как не предал свою молодую супругу, и все договоренности с ним будут Иваном четко выполнены…
Перевербовка агента, если её можно так назвать, прошла довольно-таки успешно.
– Ну, ты быстро его распотрошил. Раскололся он, как орех, до самой попы, – заметил Гурский. – Понимаю, его превосходительство, господин случай помог!
– Случайность, случайность… Знаешь, счастливая случайность чаще всего находит того, кто меньше всего на неё рассчитывает. Молодцом оказался и наш «заядлый курильщик» Володя Степанов.
– Проявил реально глубокую бдительность.
– Да! Надо подумать о его поощрении. Такие люди, я бы сказал, штучные!..
После нескольких глубоких инструктажей Зорич снабдил перевербованного, теперь уже своего агента, заманчивой и трудно перепроверяемой для немцев дезинформацией…
В конце беседы Александр ввернул украинскую пословицу:
– Ну, что, Иван, шо було – бачылы, шо буде – побачэмо!
– Заверяю вас, товарищ майор, шо побачэмо добрэ дило! (что увидим доброе дело. –
Авт. ), – подытожил и успокоил оперативника теперь уже его негласный помощник.
* * *
Вскоре с ворохом всякого рода «оперативной туфты» Макарук отправился в Люблин для встречи со своим шефом-вербовщиком, гестаповцем Аккардтом.
При встрече с фашистом агент подтвердил информацию о прибытии в отряд двух офицеров с Большой земли: майора Зорича и капитана Гурского, назвал ложную численность «железняковцев» и раскрыл данные о «боевых намерениях» партизан. Указал на объекты их внимания и даты вероятных боевых вылазок. Кроме того, с «печальной миной на устах» подтвердил провал агента «Вольфа» – Шамко, заметив при этом, что следствие вели именно эти два офицера – Зорич и Гурский. Аккардту он рассказал подробности убийства Шамко своего якобы коллеги Сметинского.
Болезненная гримаса исказила лицо гитлеровца, глаза округлились, щеки побледнели, а уши стали пунцовыми. Он тяжело задышал.
– Откуда ты знаешь его псевдоним?
– Он всё рассказал чекистам, – искренне ответил «агент».
– Где Шамко сейчас? Под арестом? Что с ним? – взрывался вопросами побледневший гестаповский начальник.
– Нету Шамко… Уже, к превеликому сожалению, он на том свете. Его тут же партизаны расстреляли, как шпиона. Как мне рассказывал сослуживец по отряду, после короткого следствия и такого же суда-трибунала его вывели на опушку леса и застрелили беднягу возле оврага, – скривился, словно от искреннего переживания за судьбу своего «коллеги», Иван и испытующе посмотрел на шефа.