Все пелось и игралось от души.
И даже без драки не обошлось, хотя музыканты спиртного не потребляли.
Драка произошла — точнее, чуть не произошла — на сугубо профессиональной почве: басист и барабанщик не сошлись в оценке творчества малоизвестного негритянского коллеги Пашки. Пашку обидело, что какой-то гитараст — так он произнес профессию друга-соперника — смеет иметь свое мнение о великом, хоть и непризнанном ударнике.
Ребята, конечно, немедленно помирились.
Однако Ефим уже поставил галочку в своем бесконечном мысленном гроссбухе.
В их культурном центре, как и в других, гораздо менее культурных, вышибала все-таки нужен. Еще один минус затратного бюджета. Хотя теперь, с приходом Веруниного папы, финансовое положение консорциума выглядело гораздо более симпатично.
Через некоторое время Ефим Аркадьевич заметил в окно подъехавший к причалу женин мультивэн. Он тихо встал, тепло оделся и вышел на кормовую палубу. Здесь профессора-уклониста вряд ли быстро найдут — физические упражнения по переноске тяжестей никогда не были его стихией.
Он сидел в темноте на удобном пластиковом стуле.
Холод еще не успел пролезть в стянутые вязаными манжетами рукава.
Глаза отдыхали на отражении огней в колеблющейся черной воде. Здесь было темнее, чем на Красной Пресне, но совсем темного места в таком мегаполисе, как Москва, наверное, вообще не сыскать.
Даже низко нависшие облака светились, отражая миллиарды городских электросвечей.
Было тепло и свежо одновременно.
Было хорошо.
Нарушила уединение жена.
Подставила стул. Обняла рукой за плечи.
Стало еще лучше.
19. Новорижское шоссе, полчаса езды от Москвы. Друзья встречаются вновь
С утра я съездил к Береславскому.
Умом понимал, что каждое мое теперешнее передвижение чертовски опасно.
Но мне надо было получить от него одно обещаньице. Он ведь сумел убедить меня, что не нарушает своих обещаний.
Вот я и поехал.
Партнер встретил неприветливо. Ефим Аркадьевич вообще меня не любил. Возможно, получил обо мне какую-то новую информацию. От того же Джамы.
Думаю, если б профессор не так нуждался в деньгах или, что даже важнее, больше бы знал о моем жизненном пути, наше партнерство не состоялось бы.
Но, к счастью, все случилось так как случилось.
— Какие вопросы? — спросил меня Береславский, когда я сел в его машину.
— Только один. И довольно выгодный.
Может, я зря сосредоточился на его алчности. Потому что профессор никак не среагировал.
— Хорошо, — зашел я с другого конца. — Сделайте это для Наргиз. Сейчас прошу только о ней.
— Что именно? — наконец он выказал интерес.
— Мы с ней скоро уезжаем. Деньги переведены.