Отказать Маша не решилась, хотя со временем был просто страшный напряг.
Приехала к нему в «Беор». Была здесь не единожды. Прошлым летом — целый месяц, на практике. Там менеджеры звонят, дизайнеры рисуют, станки стучат, плоттеры плюют краской. Все как всегда.
И Ефим Аркадьевич — как всегда. Развалился в своем кабинете, в роскошном кресле, попивает чаек, налитый собственной секретаршей. Кстати, у Береславского их было целых две. У второго учредителя, другана его старого, не то что секретарши отдельной — и стола-то не было. Маленький и полный Александр Иванович Орлов всегда носился шариком — то по типографии, то по бухгалтерии, то по внешним инстанциям.
Хотя — что в фирме не было секретом — все серьезные клиенты приходили через Береславского: этот сибарит и себялюбец непонятно с какой стати дружил с половиной Москвы.
Пришла. Уселась напротив, на кожаный двухместный диванчик.
Про него она уже слыхала историю от старых беоровских сотрудниц. Диванчик был первой мебелью агентства, втащил его лично мастер, в одиночку. Ефим Аркадьевич, тогда будучи на много лет моложе, с лету, на автомате, задал вопрос: раскладывается ли мебель? Тот, так же на автомате, ответил: «Нет, но и так удобно». Потом оба радостно ржали. Тупой мужицкий юмор. Даже не юмор, а постоянный ход мысли.
— Долго думала, прежде чем бросать в середине пятого курса? — наконец изволил начать беседу бывший препод.
— Обстоятельства, Ефим Аркадьевич. — Машке не хотелось углубляться. Хотелось побыстрее отделаться, безо всех этих сочувствий и сопереживаний — уже наслушалась.
— И какие же? — Этот тип точно никуда не торопился. Он даже на деловые встречи ездить не любил. Удивительно, но большинство клиентов приезжали к нему в богом забытое Измайлово сами.
— Деньги кончились, — держала себя в руках Машка.
— Ты вроде не казалась мне совсем дурой… — задумчиво произнес он. Профессор вовсе не оскорблял. Он лишь констатировал и анализировал. Только когда загнул про женскую логику, Машку переклинило, и она объяснила ему все. И очень доходчиво.
Глазки препода загорелись интересом, ноздри немаленького носа задвигались, как будто учуяв что-то вкусненькое.
— Значит, двое новых деток, отец и мама без зарплаты, сестра в больнице, — подытожил он. — Все перечислила?
Мария молча кивнула, едва сдерживая слезы — решение расстаться со ставшим родным вузом было вовсе не безболезненным.
— Ах да. Еще девица нежного психотипа, — спохватился Береславский. — Космонавтка.
— А космонавтка-то при чем? — Машка даже не успела обидеться за нежный психотип.