— Я подумаю, — сказал я. — Позвоню вам сам.
— Всего доброго, — вежливо попрощался со мной профессор Береславский. Он встал со скамейки и, не оборачиваясь, смешно засеменил вверх по лестнице.
Перед возвращением в свое логово позвонил Полею. Его телефон я достал у Булатова. Без спроса осмотрев мобилу.
Одноклассник мне не обрадовался. Хотя наверняка трубка левая, не ловленная.
— Что надо? — спросил он.
— Скорей, тебе надо, — ухмыльнулся я.
— Что еще там?
— Заказ у меня, — объяснил я Полею. Друг детства сразу стал вежливей.
— Может, объяснишь, что за ерунда?
— Объясню, но позже. Выполнение приостанавливаю, так что спи пока спокойно и копи деньги.
— Зачем?
— Затем, что бесплатно я не работаю. Пятьдесят косарей за отказ от заказа. Еще пятьдесят — если захочешь вернуть его заказчику.
— Захочу, — после паузы сказал одноклассник.
— Это не все, — уточнил я. — Еще восемьдесят — за ту мою ходку. Десятка за год. И претензии сняты. Соглашайся, расценки региональные, не московские.
— Согласен, — сказал мой дружок и положил трубку.
А я поехал домой.
Черт, впервые употребил это слово. Не в шалман, не на хату, не в кабак — а домой.
Там ждет меня Наргиз. Подумаешь, разница — всего тридцать три года.
А в остальном между нами никакой разницы нет.
12. Подмосковье. Ефим Береславский, Наталья Береславская
Утром Береславский проснулся неожиданно рано. Обычно он терпеть не мог ранних подъемов, а здесь солнце ворвалось в раздвинутые шторы, вставать их сдвинуть было лень, а заснуть снова при ярком свете не получалось.
«А не пойти ли за грибами?» — мелькнула свежая мысль. Уж коли вчера ночью ни с того ни с сего, сорвались на дачу. Теперь же получалось вполне осмысленно.
Наташка еще спала, по-детски подложив ладони под щеку.
«Хорошая у меня жена», — тепло подумал Ефим. С такой точно тыл надежен. И, главное — не скучно. Правда, вставать рано тоже не любила.
Хотя всю жизнь вставала рано. То на работу — в отличие от Береславского, она была типичным «линейным» тружеником, хоть и на немалых должностях. То с мелкой, Лариской, в школу. Поваляться удавалось только по выходным. И только тогда, когда благоверный просыпался позже, потому что в противном случае его следовало немедленно накормить. Именно немедленно, до пробуждения голодных рефлексов. После их пробуждения профессор становился неприятным.
Наташка не обижалась, искренне считая, что все мужики такие. Проверить на собственном опыте ей не довелось, да и не хотелось. Но в женских журналах, до которых она была охоча, писали именно так.
— Наталья, пошли за грибами, — громко сказал профессор.