сделало бы ее цельной.Цельная душа — это душа не разделенная. Не разделенная на противоположности — на человеческое и божественное, на духовное и материальное; на душу и тело, на мужское и женское, на сознательное и бессознательное. «Золото души» алхимиков — это «самость» Карла Юнга.
Живя лишь в материальном мире вещей, человек теряет ощущение божественного смысла собственного существования, чувство духовной наполненности бытия. Эта потеря кажется материалисту ничтожной, но ее результатом становятся в конечном итоге насилие и наркотики.
Без трансцендентного измерения своей души человек одинок и потерян. Он жаждет целостности, он хочет преобразиться, Дабы в новом бытии своей «самости» обрести смысл — цельный смысл самого себя. Но человек слаб, и ежечасное познание трансцендентного внутри самого себя через пост, молитву и духовное трезвение представляется выше его сил. Он хочет, чтобы вожделенное преображение произошло здесь и сейчас, чтобы оно случилось мгновенно, как по волшебству. Человек не хочет достигать преображения, он желает, чтобы кто-то со стороны дал ему ощущение собственной цельности.
Поиск «философского камня» есть все то же желание мгновенного преображения своей природы с помощью посторонней силы — «волшебной палочки».
Причина широкой распространенности психостимуляторов, рассмотренная в предыдущей книге как потребность в новизне ощущений, — лишь эмоциональная составляющая давней нашей потребности в чудесном преображении своей жизни.
Потребность в галлюциногенах — это потребность в чуде.
Но что такое чудо? В жизни большинства из нас чудес не происходит. День за днем тянется череда обычного существования. Засасывает скука.
Человек постепенно приходит к выводу, что чудеса случаются в каком-то ином измерении, ином по отношению к его «Я», к его телесной оболочке. Это обозначает, что жизнь, исполненная ощущения неполноты и тревог, — жизнь, определяющаяся чувством онтологической неуверенности, — может преобразиться, найти бы только подходящее влияние из внешнего мира. Подобная мысль абсолютно естественна для цивилизации, выросшей на католических представлениях о Боге как внешней (по сути, колдовской — управляющей человеком) силе.
Но внешние силы для реального человека XX века — это силы отнюдь не божественные. Внешний мир материалиста ограничивается «объектами» — вещами, аппаратами, врачами или химическими веществами…
Заметим, что наш пациент-психолог не говорил о потребности в чуде. Он говорил лишь о том, что ему было «интересно»; но само выражение «интеллектуальный кайф» обнажает стародавнюю потребность в чуде, только выраженную языком человека конца XX столетия.