Чему бы ни учили нас философия и наука прошедшего века, мы все равно не в силах принять, что главными энергиями, которые управляют нашей душой, являются половой инстинкт, рефлексы или импульсы агрессии.
Наша жизнь все равно оказывается поиском смысла своего собственного существования. Такой поиск Ницше считал стремлением к «аполлоническому началу», а автор этой книги называет метафизической потребностью, которую считает началом христианским.
Наркотические экстазы со времен Древней Греции и до наших дней будут по-прежнему принадлежать «дионисическому» — женскому, бессознательному, стихийному, непредсказуемому — и родовому началу человеческой природы. Начало это от наркотиков, как таковых, не зависит. Оно может подниматься из глубин души безо всякого их участия.
Но галлюциногены помогают человеку забыть себя — вновь стать животными. Именно поэтому жрецы так боялись попадания секретных растений в руки профанов, а секреты галлюциногенных напитков прятались в стенах храмов.
Все это так, скажет искушенный читатель. Но почему же тогда Ницше и Иванов — величайшие поэты и мыслители своего времени — относились к «дионисическому» началу как к чему-то положительному? Каждый из них, пользуясь своими терминами, считал мистерии, подобные Дионисовым, лекарством от вечного противоречия человеческого духа — противоречия между добром и злом, Богом и хаосом.
Быть может, ответ кроется в том, что они ощущали и, как истинные поэты, отражали в своем творчестве главную тенденцию человеческого духа и культуры своего времени — их бегство от «аполлоничёского» сознания к «дионисической» первобытности.
Может быть, именно за преклонение перед «дионисической» стихией Ницше и поплатился своим разумом?
Возможно, что-то похожее произошло и с миллионами поклонников «мессии» LSD?
Проявления «дионисического» в культуре XX века мы и будем иметь в виду в этой книге, используя вместо термина Ницше его современный синоним — слово «психоделия».
В 1938 году швейцарский фармацевт Альберт Хофман исследовал алкалоиды спорыньи в лаборатории фирмы «Сандоз». Он занимался поиском средств для облегчения схваток у рожениц (связь галлюциногенов с женским началом мира иногда просто поражает).
За несколько предшествующих лет Хофман постепенно синтезировал много различных соединений, содержащих главный алкалоид спорыньи — лизергиновую кислоту. 25-е из вновь полученных веществ называлось тартрит диэтиламида d-лизергиновой кислоты. В его структуре к чистому алкалоиду были искусственно добавлены метиловые группы. На бутылке с этим экспериментальным соединением значилась пометка «LSD-25».