Она застонала, крепко прижав пальцы к вискам. Голова раскалывалась от боли. Во рту пересохло. Язык распух до невероятных размеров, и, казалось, ему там уже мало места. Судорожно сглотнув, с удивлением заметила, что до сих пор одета. Выходит, она спала в одежде и обуви? А спала ли?
Дана поочередно пошевелила ногами и не обнаружила на ноге одной туфли.
Постанывая, наклонилась и заглянула под кровать, но туфли там не было. Рвота уже подступала к горлу, и она пулей помчалась в ванную комнату.
Пока желудок выворачивался наизнанку, Дана, словно издалека, слышала мужской голос. Он был искажен страхом и звал на помощь. Кого? Этого она не разобрала. Скорее всего, он просто кричал.
Прополоскав рот и, наспех умывшись, вышла в коридор, прихрамывая на одном каблуке. Ломило виски, и кружилась голова. Ей было настолько плохо, что чувство страха отсутствовало полностью. Сознание совершенно не воспринимало эмоции, и она двигалась, скорее, по инерции.
В коридоре стало ясно, что крики доносятся из спальни Стаса. Их заглушали звуки органа. Старинная музыка пробирала так, что мороз шел по коже.
– Господи, реквием, что-ли? Подходящая мелодия для ночного отдыха. Скребет по душе, как на похоронах… – бесстрастно пробормотала, остановившись у двери, ведущей в комнату Ольховского.
Музыка и странные звуки, доносившиеся через дверь, медленно возвращали к действительности. Как же она сразу не догадалась? Дана вдруг вспомнила, зачем находится в этом доме?
Но, что она может? Обыкновенная женщина, не обладающая ни особенной физической силой, ни специальными навыками самообороны. Она подумала о пистолете, который надежно спрятала на дне сумки, однако возвращаться за ним, уже не было времени. Похоже, события в спальне Стаса подходили к своей кульминации.
– Не-е-ет, нет-нет… Не хочу, уйди…оставь меня, – просил мужчина сквозь слезы, срываясь на крик отчаяния. – Что я тебе сделал? Зачем ты преследуешь меня? Я больше не могу.
Дана с силой распахнула дверь.
Спальня Стаса освещалась свечами. Она сразу увидела женскую фигуру. Черные волосы свободно спадали ниже талии, а белая одежда доставала до самого пола.
Женщина плавно двигалась под звуки органа. Она была настолько увлечена танцем, что ничего не замечала вокруг. Большие серьги покачивались в такт каждого движения. Лунный свет, проникающий сквозь тонкие занавески, отражался в крупных камнях и, подобно гипнозу, завораживал какой-то мистической силой.
Музыка прекратилась. Фигура в белом словно плыла по воздуху. Она приблизилась к кровати и протянула руки к Стасу. Он, угадав ее желание, забился в угол, укрылся одеялом с головой, как ребенок, и только глаза, наполненные ужасом, выглядывали в маленькую щелочку. Вдруг женщина с проворностью кошки запрыгнула на кровать и принялась настойчиво стаскивать одеяло. Бедняга закрывался руками, пытался ее оттолкнуть, но это ему не удавалось. Одеяло соскользнула на пол, а соблазнительница, словно обезумевшая, быстро обхватила руками его шею и осыпала неистовыми поцелуями.