– Спасибо. Нравятся работы? – Лариса, скрестив руки на груди, требовательно глядела на Юрия.
– Дай дураку хрустальный член – он и член разобьет, и руки порежет, неопределенно пробормотал Абрикосов.
– Очень образно! – фыркнула Лариса.
Сегодня Абрикосов, сам того не подозревая, стал для рыжеволосой путешественницы собственностью, экспонатом частной коллекции.
Лариса смотрела на Юрия, но видела себя, быстро идущую по предрассветной аллее парка. Приблизившись к большой березе, на корнях которой они сидели, девушка сразу увидела то, из-за чего поднялась ни свет ни заря.
Раскрыв общую тетрадь, Лариса аккуратно, как школьница, собирающая гербарий, вложила в нее листок с текстом на английском, опустила тетрадь в сумку и застегнула молнию.
Без этого пустяка грандиозный Портрет Судьбы будет неполным. Девушка придумала концепцию своего творчества – превратить собственную жизнь в один законченный рисунок, эта идея вдохновляла, подчиняя себе все…
В аудиторию вплывают педагог, ректор и незнакомая дама. Вместе с ним входят ректор и двое незнакомых смуглолицых южан. И… Арсен?!
Только нелепая поза позволяет сдержать возглас удивления.
Три года назад мы познакомились на фестивале в Риге. Его друг Георгий Гиоргобиани привез камерный спектакль, ставший открытием фестиваля. Георгий сам играл главную роль.
Только дважды в театре у меня возникало подобное чувство. Его нельзя объяснить или описать. Ты просто поднимаешься со своего места, идешь за кулисы, подходишь к исполнителю и несешь банальную чушь вроде «я бесконечно благодарна, ваш талант облагораживает…». Смысл подобного лепета, если он вообще существует, трудно уловить. Но тебя внимательно слушают, и в это мгновенье и артист, и поклонник, и все присутствующие рядом испытывают чувство, будто находятся на всемирном форуме, где вершится нечто невероятно значительное, нечто такое, что обычными человеческими словами предать невозможно. И если поклоннику таланта и актеру еще раз суждено увидеться, то, как правило, возникает искренняя и нежная связь между двумя душами. А поскольку на обсуждении спектакля я вновь встретила Георгия Гиоргобиани, мы стали друзьями. Он и познакомил меня с Арсеном Месхия. После обсуждения вместе отправились обедать, потом гуляли по старой Риге. Георгий по-русски говорил свободно, Арсен больше молчал, иногда вставлял одну-две фразы. Из рассказа Гиоргобиани я узнала, что Месхия – художник. Известный. Когда Георгий стал рассказывать о его работах, Арсен произнес короткую фразу на грузинском и добровольный переводчик заулыбался.