– Граждане, не забывайте в салоне личные вещи.
Когда машина проехала мимо Лешки, малыш помахал ей вслед.
Сандра подошла к кусту и харкнула, раз, другой. Отломила ветку, впилась зубами в кору и стала жевать, как в детстве жевала листья, чтобы отбить запах сигарет.
Лешка вприпрыжку подбежал к ней и удивленно потянул за рукав.
– Тетя Сандра, вы что? Это же грязное?!
Не отвечая, Ланская пошла к освещенной луной стене стадиона. Двигаясь вдоль нее, Сандра вскоре добралась до ворот, сделанных из продольно сваренных железных прутьев.
Протиснувшись сквозь довольно широкую щель между двумя прутьями, она очутилась внутри гигантской чаши. Лешка, ощущая непонятно откуда взявшийся страх, как хвостик следовал за ней.
Сандра никак не могла заставить себя сесть. От навалившейся усталости подламывались ноги, но она зачем-то все ходила, ходила.
Наконец, поднявшись несколькими рядами выше, села. Лешка тихонько примостился рядом.
Сидели и глядели на футбольное поле. Молчали. Потом Сандру стало знобить. Стучали зубы, все тело стала бить дрожь, и Ланская никак не могла ее унять.
– Тетя Сандра, что вы? Ведь тепло, – попробовал успокоить ее малыш.
– Замерзла, – засмеялась она. – Понимаешь?
И Лешка тоже засмеялся. Из вежливости. И больше не произнес ни слова. Он не знал, что происходило в машине, но каждая клетка тела, казалось, кричала:
– Тетя Сандра! Ну что же вы дрожите! Ведь тепло!?
Она была в белом. Светлая женская фигура стояла в комнате, чуть правее закрытой двери, и Абрикосов не хотел, не мог Ее видеть, что-то мешало. Состояние, в котором Юрий находился в тот момент, нельзя назвать сном, равно как это не было явью.
А вот потом, потом он увидел сына, сидящего спиной к другому существу, тоже светлому, почти прозрачному. Настолько прозрачному… линии фигуры лишь отдаленно напоминали человеческое тело. Меньшее, чем тело взрослого человека. И прозрачные, почти невидимые линии рук обняли Лешкины плечи, и, не видя этого, Юрий ощутил, как светлое существо поцеловало малыша в голову.
И Абрикосов догадался – к Лешке снизошел Ангел.
Он проснулся в слезах и стал молиться. Непонятно, отчего, Абрикосов плакал и просил небо за всех, кого мог вспомнить. Для себя он просил только одного – умереть раньше сына…
Утром он удивился – Юрий не умел молиться.
Жизнь в отсеке сегодняшнего дня
Побег Лешки почему-то не стал для Юрия неожиданностью, и он сравнительно спокойно выслушал сбивчивый монолог Веры, стоя в телефонной будке, недалеко от центрального входа в институт:
– … удрал, сукин сын! Представляешь?! Сандра утром отвезла его в бассейн. После бассейна ему плохо стало – она взяла такси и в больницу. Там Светлана, слава Богу, компот сладкий ему дала. А пять минут назад позвонила – удрал! – в голосе Веры слышалась тревога, но не запредельная, и Юрий через мгновенье понял почему: