Из-под арки выбрались на Замковую улицу, Пилес. Пошли по ней направо. Николай шагал спокойно и уверенно, словно не он провожал ее до дома, а она покорно брела за ним, куда он скажет. Сила его простых движений волновала. Кэт начала ощущать тревогу.
– А ты из Вильнюса? – Она покосилась на его крепкий, словно чеканный профиль. Наверное, именно такие лица отображались на древних монетах.
– Я здесь какое-то время жил, – ответил он сухо. – Пришлось уехать. А потом…
Пауза была странной, и Кэт поторопилась помочь своему спутнику:
– А потом решил здесь учиться? Где живешь?
Николай посмотрел налево, словно за невысокими трехэтажными, плотно пригнанными друг к другу зданиями пытался рассмотреть невидимую отсюда башню Гедиминаса.
– В университете, – вздохнул он.
Кэт удивилась, но не стала уточнять. Ей казалось, что в университете живут только профессора, но Николая по каким-то причинам могли поселить и там.
Она кивнула, принимая эту информацию к сведению, сделала несколько шагов, но почувствовала, что идет одна, и замерла.
Николай все еще стоял на месте, тяжелым взглядом буравя стены домов напротив. Это были узкие красные кирпичные здания, в которых еще угадывался готический стиль, но время уже стесало с фасадов многие вычурные узоры той эпохи.
– Когда-то эти дома принадлежали капитулу, – глухо произнес он, когда Кэт была вынуждена вернуться. И с усмешкой добавил: – Совету духовников при епископе.
– Ну и что?
Кэт смотрела на тяжеловатые красные фасады и ничего особенного не видела. Ей нравился вычурно-готичный стиль старинных зданий, в первые дни она несколько раз ходила к костелу Святой Анны, маленькой изящной церкви, выполненной в готическом стиле, возносящей свои ажурные башенки высоко в небо.
– Ничего, – пожал плечами Николай и с явным сожалением пошел вниз, прочь от кафедральной площади с ее тяжеловесным кафедральным собором, прочь от Замковой горы, где за купами деревьев пряталась невысокая башня Верхнего замка, носящая имя Гедиминаса, основателя города.
День был еще полон утренней неги и нерешимости. Сонные торговцы сувенирами разворачивали лавки. Кэт шла, чувствуя, как в ее радостное, сентябрьское настроение вклиниваются нотки волнения. Николай был все так же спокоен и уверен в себе, он улыбался, когда их глаза встречались. Но под его внимательным взглядом в душе рождалась неловкость. Словно он сравнивал ее с этим старым городом, с его избитыми временем мостовыми, с замками, домами. А может, со своей бывшей девушкой?
– А ты правда из рода Радзивиллов, что владели половиной земель в Литве и Белоруссии? – Кэт хотелось выдернуть спутника из задумчивости.