Если во время парадов и церемоний «маленький генерал» мог оставаться бесстрастным свидетелем, то, снимая своих близких, он был иным. В семейном альбоме, где надписи на обороте фотографий полны невысказанной нежности, я вижу молодыми тех, кого знала пожилыми. Портреты Марии Насветевич в любом возрасте передают ее чистую, спокойную красоту. На самом старинном из них, уже поблекшем от времени запечатлен облик юной, грациозно задумчивой девушки. Вот еще она - хозяйка Рубежного в малороссийском костюме: широкий, вышитый крестом рукав, соскользнув, обнажил тонкую руку, изящная кисть слегка поддерживает склоненную голову.
Вот, наконец, она такая, какой я ее знала - старенькая, хрупкая, наша любимая баба Муня, окруженная своими детьми: Анастасией, Александрой, Николаем. Мирон, скорее всего, фотографирует, так как его жена Анна тоже в семейной группе.
На этом снимке никакой надписи - «маленького генерала» уже нет в живых. Он умер в Петербурге в 1911 году совершенно неожиданно, как это часто случается с людьми, полными жизни и энергии, и его кончина потрясла всех своей внезапностью. Очень подвижный, он никогда не брал извозчика и во всякую погоду ходил пешком.
В один из зимних вечеров на балу при дворе он танцевал мазурку с одной из своих дочерей. Разгоряченный, в распахнутой шинели, он вышел на ночной мороз и слег на другой день с воспалением легких.
На его похоронах присутствовало очень много народа, о чем мне рассказала уже много лет спустя одна старая дама, случайно находившаяся в Петербурге в те далекие дни. Так хозяин Рубежного был похоронен вдали от своих…
* * *
Существуют личности, которые занимают исключительное место в окружающем их обществе. Близость к ним придает особый смысл повседневной нашей жизни. Их душевное богатство не имеет никакого отношения ни к уму, ни к образованию, ни - еще меньше - к их внешнему облику: часто они даже совсем не похожи друг на друга.
Одно лишь общее есть у таких людей: они любят жизнь с благодарностью.
Их никогда не забудешь! Но когда их теряешь навсегда, в душе остается место, которое ничем и никем уже заполнено быть не может.
Это о них думал Жуковский, когда писал:
Не говори с тоской их нет, Но с благодарностию - были!
К таким людям принадлежала Мария Петровна Насветевич. Даже в последние годы жизни, прикованная к креслу, так как каждое движение становилось страданием, она не замкнулась в себе и находила силы оказать помощь именно тогда, когда люди более всего в ней нуждались.
Друзья приезжали издалека, только чтобы повидаться с ней. Дети и внуки собирались в Рубежном, как только предоставлялся случай. Регулярные приезды на каникулы, тесные семейные связи, дружеские встречи и новые знакомства - всему этому мы обязаны Марии Насветевич.