соглашаются и аплодируют. Им кажется, что они видят. Им кажется, что они слышат. Но
нет ни того, ни другого.
Они не видят. Ни один из них.
Часть его существа заранее знала, что так оно и будет. Другая же никогда не
предполагала, что это будет настолько плохо.
И вот эта часть задаётся вопросом, Неужели будет настолько плохо, что
захочется отказаться? В конце концов настанут, возможно, и лучшие времена. Придут
другие поколения ... другие люди.
Он отдал им самое лучшее. А что же получает взамен? Нескольких оборванцев, добросердечных, но туго соображающих последователей, которым суждено будет
пасть лицом в грязь, споткнувшись об обещания, которые они не смогут выполнить. Он
прячет лицо в ладонях, закрывает глаза и молится. Он знает, это - единственное, что он
может сделать сейчас.
61
* * *
Звучит знакомо, не так ли, искатели истины? Так ли уж давно вы отправлялись на
поиски истины - Рыцари Круглого Стола в поисках святого Грааля? О, как густ был лес
вопросов. О, как глухи заросли недоразумений. Было легче ничего не говорить, чем
задавать вопросы, и вы всё бросали.
Звучит знакомо, неправда ли, мечтатели? Вам так сильно хотелось изменить мир.
Конечно, горы проблем были высоки, а вы-то - отважны... Но налетали ветры, сбивая с
широкого шага. Вы резали ноги и ... разбивали сердца об острые скалы реальности. И
наконец обнаруживали, что роль циника обходится дешевле роли мечтателя. Поэтому
вы бросали всё и садились.
Но кое-что вам необходимо знать: Иисус тоже садился и бездействовал.
О, конечно, были моменты, когда Он поднимался во весь рост. Были часы триумфа.
Динамичные дни, в течение которых и прокажённые излечивались, и мёртвые оживали, и люди молились. Да, бывали такие дни.
Но плато Его известности было изрезано и глубокими ущельями одиночества.
Он пришёл на эту скалу, потому что и сегодня расселина глубока. Отвесные стены
не оставляют надежды на спасение. Скалистые навесы смыкаются, заслоняя обзор, а
физические возможности на исходе.
Он садится, прячет в ладонях мокрое от слёз лицо и молится. Это всё, что он может
сделать сейчас.
Всё, что может сделать видящий его Отец, так это принять его молитву.
И свет приходит из другого измерения, входит в одинокую фигуру и лучится.
«Пока он молился - пишет Лука, - выражение его лица изменилось, а его одежды
стали яркими как свет молнии.»(2)
Иисус излучает славу. На мгновение он преображается; от него исходит
ослепительное сияние. Он становится таким, каким был прежде, до того, как пришёл в
этот мир. На краткий миг, на сияющие мгновение бремя людское отступает.