— А что сделают со мной? — продолжила спрашивать королева Дораса.
— Не знаю, — растерялся мальчишка. — Не убьют — это точно, ты мать будущего хана, а он — единственная надежда Орды.
— Достань мне кольчугу и саблю, — попросила Айра.
Она не знала еще, что собиралась сделать, но быть игрушкой в руках урултая или тысячников ей точно не хотелось.
Усана не было довольно долго — за это время успело стемнеть, вокруг шатра, в котором погибли Джамухар и Текей, встали воины, в самом шатре не прекращаясь ни на мгновение шел совет.
От усталости у Айры кружилась голова.
Надев с помощью Усана кольчугу поверх расшитого драконами халата, бывшая королева Дораса решительно взяла в руки саблю и пошла к шатру, где решалась в том числе и ее судьба.
Двое воинов, мимо которых она собиралась пройти, загородили дорогу.
Они не поднимали оружия, не угрожали ей — для них она была не воином, а женщиной, напялившей зачем-то кольчугу и взявшей в руки клинок, более опасный для нее, чем для окружающих.
Айра с силой взмахнула саблей, и благодаря наручам удар вышел легким и отточенным. На землю перед ней упали две головы, мгновением позже рухнули тела нукеров.
«Они хотели уничтожить Дорас, — сказала она про себя, надеясь, что Голос не ответит. — Это враги».
И он не проронил ни слова.
С двух сторон к ней бросились другие нукеры, но она пошла вперед, не оглядываясь.
Отодвинув полог шатра саблей, Айра вошла внутрь.
Тут было душно и жарко, именно так, как она не любила, на коврах сидели два десятка воинов в нарядных одеждах, все, кроме Ритана и Коренмая, немолодые, а то и старые.
— Во мне обретает жизнь внук хана Разужи и сын хана Дайрута, — сказала она громко. — И он не хочет, чтобы им помыкали.
— Ты — женщина, — прошипел один из воинов, поднимаясь и подходя к ней.
Однако больше он ничего сказать не успел — Айра одним ударом разрубила его на две части, у каждой из которых оказалось по глазу, по руке и ноге, а те упали в разные стороны.
От вида крови Айру чуть не вырвало, но она сдержалась.
— Будущий хан не собирается ждать, что вы решите за него, — сказала она мрачно. — Он хочет править.
Знатные воины смотрели на нее, замерев, как мыши на змею.
Айра тем временем боролась с тошнотой — она уводила взгляд все дальше от лежащего рядом тела, но краем глаз видела, что лужа крови почти достигла ее ног в мягких невысоких сапожках. Девушке очень хотелось отступить, но отступать было некуда и нельзя — это приняли бы за слабость.
— Внук Разужи говорит через меня, — заявила она. — То, что хорошо для него, хорошо и мне. То, что хорошо мне, хорошо и для него.