Вокруг творились разные ужасы, люди умирали от голода или в когтях демонов, все время что-то происходило — то мать в приступе ярости топила собственных детей, то бродячий пес начинал проповедовать, убеждая окружающих уверовать в Темных Богов.
У Дайрута же все было спокойно.
Многие вопросы брал на себя Мартус, а если возникало нечто непреодолимое, в дело вмешивалась Лиерра. Она могла с помощью сложных ритуалов наслать голод или болезни на целые города, с помощью астрологических расчетов найти человека, исчезнувшего много лет назад, или определить слабое место у самых неподкупных людей.
Если бы Мартус и Лиерра помогали ему, когда он был ханом, то весь мир лежал бы уже у его ног и, скуля, спрашивал, что необходимо сделать, чтобы порадовать любимого повелителя.
Но ни ведьма, ни бывший распорядитель не стремились работать на кого-то.
Они поддерживали друг друга, шли к общей цели, и было совершенно непонятно — останутся ли вместе, когда Орда окажется разрезана на множество родов и племен, а в том, что так произойдет, сомнений уже почти не оставалось.
«Почти» — потому что диск в небесах рос и рос, он был больше солнца и порой закрывал его, становилось видно, что поверхность его покрыта темными пятнами и светлыми бороздами.
Священники Светлого Владыки, вернувшиеся в свои храмы, днем и ночью молились, пытаясь изгнать из мира силы Хаоса, волшебники закрывали свои лавки, шаманы впадали в безумие. Но большинство людей считало, что как-то все устроится, успокоится, пройдет стороной, хотя по всему было очевидно — не пройдет, не успокоится.
Лиерра иногда говорила, что несколько лет назад силы преисподней отворили двери в обиталище простых смертных, но по разным причинам не смогли провести сюда сразу большую армию.
Хаос просачивался в мир, присылал демонов и бесов.
А сам мир погружался в Хаос злобы и страха.
Каждый новый день грозил новыми бедами: кольчуга за ночь могла превратиться в труху, как это произошло с Дивианом, а вино могло само стать водой — как уверял один трактирщик, хотя как раз в это поверили далеко не все.
Очередную работу он закончил глубокой ночью, при свете свечи.
Дайрут разогнулся, поставив длинную подпись — глаза слезились, кристальные руки, как это порой бывало, безо всякой причины, чесались, словно бы изнутри, и унять зуд казалось невозможным.
Дайрут нередко задумывался об этом подарке.
Он сам попытался найти первосвященника Дегеррая, однако тот словно провалился сквозь землю.
Люди Мартуса Рамена по просьбе Айна искали Родриса, и порой кто-то натыкался на упоминания о нем. Иногда говорили еще и об осле, но в это Дайрут не особо верил — привыкший к комфорту первосвященник вряд ли взгромоздился бы на упрямое и совсем не благородное животное.