Но да, да, да, Иисус является нашим посредником. «Ибо един Бог, един и посредник
между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). Разве посредник это не
тот, кто является «связующим звеном»? Разве не был Иисус завесой между нами и Богом?
Не была ли разорвана Его плоть?
То, что казалось человеческой жестокостью, на самом деле было Божьей суверенной
волей. Матфей говорит нам: «Иисус же, возопив опять громким голосом, испустил дух. И
вот [ в тот момент], завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу» (Мат. 27:50,51 —
курсив автора).
Это было, как если бы руки Неба держали завесу, ожидая этого момента. Обратите
внимание на размер завесы: восемнадцать метров в высоту и девять метров в ширину.
Однажды она была целой, а в следующий момент она разорвалась сверху донизу.
Безотлагательно. Несомненно.
Что означала разорванная завеса? Для иудеев это означало, что больше не было
препятствий между ними и Святым Святых. Больше не нужно священников, чтобы
посредничать между ними и Богом. Больше не нужно жертвоприношений, чтобы искупать
их грехи.
А для нас? Что означает разорванная завеса для нас?
Мы вправе входить в Божье присутствие в любой день, в любое время. Бог устранил
препятствие, которое отделяло нас от Него. Есть ли препятствие греха? Нет. Он устранил
завесу.
Но мы склонны снова возводить препятствия. Хотя в храме нет завесы, есть завеса в
сердце. Заблуждения нашего сердца так же постоянны, как тиканье часов. И иногда —
41
нет, часто — мы позволяем нашим ошибкам удерживать нас вдали от Бога. Наша нечистая
совесть становится завесой, которая отделяет нас от Него.
И в результате мы прячемся от нашего Учителя.
Это именно то, что делает мой пес Солти. Он знает, что ему нельзя рыться в мусорном
ведре. Но как только дома никого нет, темная сторона души Солти берет верх. Если в
мусорном ведре есть еда, то искушение слишком велико. Он найдет ее и начнет пировать.
Так он и сделал на днях. Когда я пришел домой, его нигде не было. Я увидел
опрокинутое мусорное ведро, но не увидел Солти. Сначала я страшно разозлился, но
потом преодолел это. Если бы я весь день просидел взаперти и у меня не было бы ничего
кроме собачьей еды, то я бы, наверное, и сам начал рыться в ведре. Я убрал беспорядок и
занялся своими делами, забыв об этом.
Но Солти не забыл. Он держался на расстоянии. Когда я наконец-то увидел его, хвост
у него был поджат, а уши повисли. Тогда я понял: «Он думает, что я злюсь на него. Он не
знает, что я уже разобрался с его ошибкой».
Можно я сформулирую напрашивающийся вывод? Бог не злится на вас. Он уже