душу очень хочет изменить ваше сердце. Его план — не что иное, как полное
преображение: «Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу
Сына Своего» (Рим. 8:29).
«Вы начали жить новой жизнью, в которой вы изменяетесь в нового человека и
становитесь подобны Создавшему вас. Эта новая жизнь приносит вам истинное
познание Бога» (Кол. 3:10, совр. перев.).
Бог желает изменить нас в подобие Спасителя. Примем ли мы Его предложение? Вот
мой вам совет: давайте представим, что значит быть Иисусом. Давайте вглядимся в
сердце Христово. Давайте отведем несколько глав на то, чтобы рассмотреть Его
сострадание,
поразмышлять
о
Его
близости
с
Отцом,
восхититься
Его
целеустремленностью, подумать о Его выносливости. Как Он прощал? Когда Он
молился? Что делало Его таким приятным? Почему Он не сдался? Давайте «взирать на
Иисуса» (Евр. 12:2). Возможно, глядя на Него, мы увидим, кем можем стать мы.
СНИСХОДЯ ДРУГ ДРУГУ И ПРОЩАЯ ВЗАИМНО,
ЕСЛИ КТО НА КОГО ИМЕЕТ ЖАЛОБУ:
КАК ХРИСТОС ПРОСТИЛ ВАС, ТАК И ВЫ.
КОЛОССЯНАМ 3:13
2 Аудиокассета David Jeremiah “The God of the Impossible”, TPR02
7
ГЛАВА 2
Любить людей, с которыми вы связаны
Прощающее сердце
Моего первого домашнего питомца подарили мне в канун Рождества. У меня где-то
хранится снимок китайского мопса, коричневого с белыми пятнами, настолько
маленького, что он весь умещался в ладони моего отца, и настолько милого, что легко
завоевал сердце восьмилетнего ребенка. Мы назвали ее Лиз.
Я носил ее на руках весь день. Меня завораживали ее болтающиеся уши, Мне
интересно было смотреть на ее плоский нос. Я даже взял ее с собой в кровать. Ну и что, если от нее пахло псиной? Я думал, что этот аромат был очень приятным. Ну и что, если
она скулила и подвывала? Мне казалось, что этот шум был очень приятным. Ну и что, если она делала свои дела на мою подушку? Не могу сказать, что и это было очень
приятно, но мне тогда было все равно.
Мама и папа ясно дали мне понять, что я обязан заботиться о Лиз, и я был рад
выполнять это поручение. Я чистил ее маленькую тарелочку, открывал банку с едой.
Стоило ей только немного попить, я тут же вновь доливал в ее чашку воды.
Я все время следил за тем, чтобы ее шерсть была расчесана, а хвост весело вилял.
Однако прошло несколько дней, и мои чувства несколько изменились. Лиз
по-прежнему была моей собакой, и я по-прежнему был ее другом, но меня начал
утомлять ее лай, и она, казалось, постоянно была голодна. Несколько раз моим
родителям приходилось напоминать мне: «Заботься о ней. Это твоя собака».
Мне не нравились эти слова — твоя собака. Я