«Относительно птиц и млекопитающих можно предположить, что образ или запах родителей, а также родных индивидуумов другого пола, запечатлевается у молодых животных и удерживается у них посредством памяти. У большинства животных, однако, такое объяснение не допустимо, ибо молодые животные никогда не видели своих родителей или братьев и сестер. Расовое чувство либо возникает вместе с морфологическими различиями, — тогда разновидность остается сохраненной; либо это чувство не возникает — тогда начинающаяся дивергенция (расхождение) снова исчезает. Развитие расового чувства есть conditio sine qua non дивергенции, и поэтому оно всегда существует вместе с нею в природе».[291]
Что имеет силу для животных, то важно и для первобытных племен и рас людей, которые большею частью отличаются сильным расовым чувством, враждой, обнаруживающейся вовне, и враждой, направленной внутрь, гордостью собственным происхождением и презрением к чужим. Среди соплеменников ложь, кража, убийство вообще неизвестны или являются только исключением, и достойно замечания также, что каннибалы почти никогда не имеют обыкновения пожирать своих собственных соплеменников.
Египтяне верили, что они — древнейший народ на земле (Геродот, II. 1). Они считали справедливым обходиться хорошо со своими согражданами и дурно с чужими. Они называли варварами всех, не говоривших на их языке; сами же они считали себя не только за особую человеческую расу, но за «человеческую расу по преимуществу».[292] Евреи имели о себе высокое мнение и гордо считали себя избранным народом во всем божественном мировом управлении. Между тем как этот народ в древнейшие времена был склонен к смешениям с соседями, позднее у него тем сильнее развивался обычай внутриплеменного брака, чем более он углублялся в сознание своей национальной и религиозной миссии. «Сами греки крайне тщательно оберегали себя от смешения своей расы с чужою кровью. И известно, что этот народ вообще, пелопонезцы же и из них аркадийцы — в особенности, ревниво блюли сохранение своей национальности и даже ни разу не позволяли продать раба за границы своего отечества».[293] У римлян до позднейшего императорского периода брак с чужеплеменными рабами большею частью запрещался. Еще при Валенти-ниане и Валенте брак с варваркой карался смертью.
Германцы во времена Тацита были чистой расой, которая не смешалась ни с туземцами, ни с чужими поселенцами и пришельцами. Треверы и нервнийцы усердно выражали притязания на честь германского происхождения, как будто «благородство крови» отделяло их от всякого сходства со слабыми галлами. За древнейшее и благороднейшее племя свевов выдавали себя семброны (Germ. С. 39).