Он мрачно усмехнулся.
– Твоя и тех морских котиков, с которыми ты работал, когда мы в последний раз встречались. Вот как это будет, и, к слову, это дело не подлежит огласке. Ты используешь свои ресурсы, чтобы помочь мне найти Молли и Джину. Ты и твои супермены поможете мне вывести их живыми. Если все пройдет хорошо и я все еще буду жив по окончании операции, я весь твой. Можешь написать признание сам – я подпишу все, что ты захочешь. Но ты и твое долбаное правительство не тронете меня, пока Молли не окажется в безопасности, в надежном месте. И пока не гарантируете, что она там и останется.
Макс уставился на Моранта. По правилам он должен был отойти в сторону от этого дела. Багат был лично в нем заинтересован – он не мог действовать и принимать правильные решения, когда на кону стояла жизнь Джины. Но неужели он действительно собирался передать ее в чужие руки?
Кому он мог такое доверить?
Морант прав – первым делом им нужно убраться отсюда. Как только появится команда Фриска, шансов не останется.
Макс поставил пистолет на предохранитель. Убрал его в кобуру. Снял то, что осталось от пиджака.
– Подними свой пистолет, – сказал он Моранту. – Идем.
И, конечно же, потому что это был совершенно сумасшедший, неудачливый, гребаный год, было слишком поздно.
В дверь номера кто-то постучал.
ГДЕ-ТО В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ
ТОЧНАЯ ДАТА: НЕИЗВЕСТНА
НАШИ ДНИ
Они были живы.
По крайней мере, пока оставались.
Джина слышала, что коэффициент выживания похищенных существенно снижается с того момента, как они садятся в машину с похитителем.
Она задалась вопросом: каковы шансы для похищенных, которых поместили в металлический корабельный контейнер?
Хотя они впервые за несколько дней не были под прицелом оружия громадной женщины, говорящей на английском ровно настолько, чтобы приказать им молчать.
– Ты в порядке? – прошептала из темноты Молли.
Джин занозила задницу, столкнувшись с деревянным поддоном. Она уверилась, и не однажды, а много раз за несколько последних размытых дней, что умрет насильственной смертью.
Ах да, и сейчас она сидит в коробке без единого источника света.
Не тянет на «в порядке».
Но все же это была, по крайней мере, большая коробка. Не настолько, чтобы они могли в ней встать, но можно было удобно сидеть и даже лечь.
– Да, я в порядке. А ты? – спросила она, потому что заноза в заднице не шла ни в какое сравнение с тем, что должна чувствовать Молли. Это было совершенно не то, что имел в виду доктор, когда давал Молли рекомендации некоторое время не волноваться.
– Мне немного больно, – призналась Молли. – И тошнит. Тоже мне новость. Джина, мне так жаль...