Он бросил свой бильярдный кий на плитки пола и совершал круг почета вокруг стола, распевая и выкрикивая:
– Кто выиграл? Я! Кто выиграл? Я!
Его лицо было ангельским – большие карие глаза, роскошная темно-коричневая кожа. Но руки и ладони выглядели так, словно он долго пробыл в аду. Он был настолько обожжен, что его руки по-настоящему больше не были руками. То, что осталось от его пальцев, было искривлено и похоже на когти под толстыми шрамами.
– Аджай! Аджай! – произнесла сквозь смех сотрудница. – Ш-ш-ш! Джентльмен пытается читать.
Мальчик сидел так, словно не мог пользоваться ногами – колени немного вбок, голени вместе. Но он стремительно и уверенно подкатил к Максу, управляя креслом правой рукой.
– Я тренируюсь на бильярдного жулика, понимаешь, когда деньги по страховке закончатся. Ты готов потерять двенадцать баксов?
Макс улыбнулся и опустил свою книгу.
– Не прямо сейчас, спасибо. Я ожидаю визита друга.
Джина была тем другом, которого он имел в виду.
Друг. Не девушка. Не любовница.
Но хорошо. Как бы ни была печальна эта новость, хорошо было узнать свой статус.
Джина продолжила наблюдать, Аджай протянул Максу руку.
– Я Аджай Моусли. Автомобильная авария.
Это был явный тест, и Макс блестяще справился. Он без колебаний взял деформированную руку мальчика и потряс ее.
– Макс Багат. Подстрелен.
– Да, я знаю. Ты большой герой, о котором все шумят. Мистер ФБР, который поймал от террористов пулю в грудь, но все еще способен разобраться с подонками[11]. Запросто. – Аджай откинулся на спинку кресла. – Так что говорят обо мне? «Бедный маленький Аджай скоро умрет и не найдет себе новую почку?»
Он притворился, что шмыгает носом и утирает слезу из глаза.
Макс покачал головой.
– Не-а. Ты как я. У тебя самого тут рейтинг С.К.У.
Аджай снова откинулся в кресле и несколько секунд изучал его, прищурив глаза.
– Лады, кореш, – наконец сказал он, – я поверю. Что такое, как там его – С.К?
– Слишком крут, чтобы убивать, – сказал ему Макс.
Аджай рассмеялся, явно обрадованный.
– Это чертовски верно.
Приблизилась сотрудница.
– Аджай, пришло время повидать Кевина.
– Кевин – палач, – сказал Аджай. – О, счастливый день! Вы еще не встречались с Кевстером, мистер ФБР?
Он без усилий перешел на калифорнийский серферский акцент:
– Чувак! Давай-давай! Работай сильнее! Мы оба знаем, что ты будешь завтра так же счастлив, как тебе больно сегодня, когда кровь идет из твоих ушей, чувак!
Макс рассмеялся.
– Да, – сказал он ему, – я посещаю его пыточную камеру дважды в день для физической терапии. И мое имя Макс.
– Как насчет дружеской игры в бильярд завтра? – спросил Аджай. – Примерно в десять? Нет необходимости сразу брать бумажник. По крайней мере, пока я не выясню, лучше ли ты, чем я.