Вторым сюрпризом стало то, что Молли планировала пригласить на поминки Лесли Полларда.
Джина быстро поняла, что Молли хочет не просто рассказать про Джоунса. Она хочет и послушать про него. А длинноволосый заика-англичанин знал этого человека.
Или хотя бы встречался с ним несколько раз.
Предчувствие говорило, сегодня в палатке намечается странный вечер. Если, конечно, допустить, что старина шутник-Лес примет приглашение.
Джина закончила стерилизовать судна в госпитале и пошла в столовую, накормить Винни и других девочек ланчем.
Лагерь практически замер в полуденном зное.
И это не было преуменьшением.
Этот лагерь, существовавший в ритме «глотаем-пыль-за-ползущими-впереди- черепахами», впадал в кому каждый день сразу после обеда.
Джину, жительницу Нью-Йорка до мозга костей, сначала расстраивал такой медленный темп. Она глубоко вдыхала, чтобы не хлопать в ладоши и не кричать: «Быстрее! Двигайтесь быстрее!» И так как не спала в тихий час, полуденные перерывы казались ей тратой времени.
Но сейчас ей это нравилось. Весь лагерь засыпал, и у нее появлялось время для себя.
Как в том эпизоде «Стартрека», когда капитан Кирк остался на «Энтерпрайзе» один. Оказалось, он так разогнался, что члены экипажа не могли его увидеть – так быстро он двигался – и...
Нет, она спутала эту серию с той, в которой пришельцы построили макет звездного корабля и...
Дерьмо. Восемнадцать месяцев без секса, и она превратилась в свою кузину Кэрол-через-э, которая слишком много времени проводила, задаваясь вопросом, влюбится ли мистер Спок в Уинифред, может ли он интегрироваться в Баффиленную[19].
Кэрол-через-э была чудилой, и не только потому, что очевидно же: противоположности притягиваются, а Баффи победит Спока одной левой.
– Мисс! Пардон, мисс!
Джина обернулась и увидела скрывающуюся в тени душевой палатки женщину.
Молодую, почти девочку, не старше восемнадцати, в ярком цветном платье, буквально кричащем «деньги».
Откуда она здесь взялась?
– Я должна поговорить с вами.
Ее английский был по-лондонски высококлассен, лицо – безупречно красивым, с темно-коричневой кожей и огромными, выразительными глазами.
– Но нас не должны видеть вместе. Мы можем войти внутрь?
В душевую палатку?
Девушка ощутимо беспокоилась, и Джина кивнула.
– Конечно.
Табличка снаружи палатки гласила «Мужчины», но лагерь проспит еще целый час.
К тому же, в этот час генератор выключен. Любой, желающий искупаться, получил бы сейчас, в лучшем случае, лишь прохладную воду.
Девушка открыла деревянную дверь.
– Скорее, – подогнала она Джину, что прозвучало как плохая шутка, учитывая, что двигалась та как слишком многие местные женщины – медленно, осторожно, словно каждый шаг отдавался болью.