После прибытия Джоунса.
Это было таким очевидным решением: просто сказать Джине, что Лесли Поллард и Джоунс одно лицо.
И не было бы неловкого любопытства «почему Молли красит ногти на ногах вместо того, чтобы переживать горе?» И Молли не нужно было бы нести груз еще одной тайны от своей лучшей подруги.
А лучше всего, Джоунс мог нанести визит в их палатку на чай, и всему миру это показалось бы приличным – вот только он и Молли могли поговорить открыто.
В присутствии Джины, конечно. Лагерные правила требовали наличие компаньонки. Но это лучше, чем торопливый шепот в столовой.
Конечно, Джоунс согласится.
– Давай, – сказала Молли Джине, – помоги мне.
Джина без энтузиазма заканчивала убирать свою половину палатки. Она сняла с веревки для белья пару носков, которые постирала и повесила сушиться несколько дней назад.
– Ты же не думаешь в самом деле, что Лесли покажется сегодня? – спросила она, отправляя носки в свой чемодан.
Молли не просто не думала так, она это знала.
– А почему бы и нет? – спросила она.
Джина покачала головой.
А Джоунс постучал по деревянному каркасу палатки.
Сердце Молли подпрыгнуло. Вот только это должны быть поминки. Она постаралась придать себе должный вид, пока открывала дверь.
– Мистер Поллард. Пожалуйста, входите.
– Спасибо.
Их глаза встретились лишь на миг, но этого было достаточно, чтобы ей захотелось глупо улыбаться. «Не улыбайся».
Он одел одну из этих ужасных клетчатых рубашек и застегнул ее на шее и на запястьях. Голову покрывала шляпа от солнца, хотя снаружи было темно. Он тоже не улыбался. Но ему удалось дотронуться до нее, когда он вошел в палатку.
О Всевышний.
– Чаю? – спросила она неестественно высоким голосом.
– Пожалуйста, – ответил он, приветственно кивнул Джине и устроился на одном из двух стульев. Молли чувствовала, что он наблюдает за ней, пока она разливает чай. Внезапно стало очень тепло.
Джина откашлялась.
– Так… э-э… Лесли, – неловко произнесла она – что было странно. Когда это Джина была с кем-нибудь неловкой? – Как хорошо вы, м-м, знали Дейва Джоунса?
Он тоже откашлялся и ответил:
– Боюсь, не очень хорошо.
Молли подала ему чайную кружку и послала умоляющий взгляд.
– Я действительно думаю, что мы должны рассказать Джине правду о...
В ответном взгляде было отчетливое предупреждение.
– Правду о том, что Джоунс вызвал гнев некоторых очень опасных индонезийцев, – сказал Поллард с акцентом торговца слоновой костью. – Если бы он не умер, эти очень отчаянные люди в конечном итоге догнали бы его, потому что он не был достаточно осторожен.
И на случай, если она не поняла его сообщение четко и ясно, немедленно пустился рассказывать многословную историю о его поездке сюда из Найроби в автобусе, полном священников.