— Ребят, поедем домой, — Том довольно улыбался. Подошел ко мне и крепко обнял, прошептав в ухо: — С возвращением, птичка. Мне так тебя не хватало. И только попробуй еще раз сбежать. — Щека трется о мою шею, прижимается к плечу. Дреды щекочут спину и руки.
— Если бы знал, что так получится, я бы вас с Томом Йосту сдал, — хихикал Георг, стараясь выцарапать меня у Тома.
— Рад тебя видеть, балда, — сказал Густав по-русски, отбирая меня у друзей.
— Густав, балда — значит глупая! — возмутилась я с улыбкой.
— А ты разве умная? — делает он глаза большими. — Умные девушки так не поступают. Без документов, без денег, без вещей из дома не уходят. Они подают в суд на неверного мужа и начинают делить его имущество. Вот как поступают умные девушки.
— Иди отсюда, — отогнал его от меня Том. — Ты ее сейчас научишь плохому. Мы как раз квартиру купили. Специально, чтобы не светиться в гостиницах. Ты знала?
Я покачала головой.
— Ничего не знала про вас.
— Во всех газетах писали, — обиделся Том.
— Я не читала газет, не смотрела телевизор и не слушала новостей. Специально, чтобы не расстраиваться, что у вас так круто проходит тур без меня.
Том тяжко вздохнул и закатил глаза — «Вот идиотка!», но вслух кокетливо сообщил:
— А я говорил, что ты вредная, и в этом направлении можно не работать. Только, Мари, ты извини, у нас с мебелью напряги. Так что не пугайся.
Билл обнял меня сзади и положил подбородок на плечо. Я переплела наши пальцы.
— Я вас всех ненавижу, — выдала с улыбкой.
Они рассмеялись.
— Мы тебя тоже.
На стоянке нас ждал «Кадилак Эскалад» Тома. Мы с Биллом залезли на заднее сидение. Густав сел вперед. Пока Том и Георг осторожно укладывали в багажник гитары, Билл скользнул рукой мне между ног, поцеловал в щеку и подозрительно прищурился.
— А вот мучайся, — шепнула ему на ухо, откидываясь на спинку.
Он сжал пальцы на тонкой коже, делая мне больно. Глаза почернели от ревности.
Я состроила вредную рожицу.
— Мучайся.
Бросил быстрый взгляд на Густава, запустил руку в декольте, ощутимо помял грудь.
«Моё» — одарил собственническим взглядом.
Я лишь ехидно усмехнулась.
— Густав, а когда кончится наше счастье?
Он обернулся, прикидывая что-то в уме.
— Сегодня уже восьмое? Ну вот дня через два-три и кончится. Но вроде Дэвид говорил, что ему еще минимум неделю нельзя будет связки напрягать. Так что пользуйся моментом. Том вот уже месяц отрывается.
Билл обиженно засопел, сложил руки на груди и отвернулся к окну.
Мы захихикали.
Георг сел рядом.
— Представляешь, — возбужденно затараторил он. — Биллу говорить нельзя еще целую неделю. Нет, ну можно, конечно, но в целом нельзя. Это такой кайф!